Книга Фейк, страница 25 – Нана Рай

Такси тормозит на подъездной дорожке, и Алекса с радостным восклицанием выбирается из машины. Даня быстро достает кошелек, чтобы расплатиться, но едва может оторвать взгляд от особняка господ Вольфов.

Он сует таксисту в руки смятую купюру, растерянно бормочет «сдачи не надо» и выходит из машины, ступая на хрустящий снег.

Двухэтажный коттедж Вольфов словно переместился в реальность из русской сказки. Деревянные массивные бревна выкрашены в темный оттенок «венге», входная дверь и окна с наличниками украшены резными белыми завитками, как особняки купцов позапрошлого века. Кругом буковые деревья, припорошенные пушистым снегом. Их голые ветви скрещиваются между собой и выглядят весьма зловеще. Возле дома – вычищенная парковка и дорога, ведущая вниз к трассе и в город. Но во всей этой мрачной красоте зияет заколоченное окно на втором этаже, как черный зуб в белоснежной улыбке.

Даня содрогается. Как мог богатый, здоровый мужчина с такой легкостью распрощаться с жизнью?

– Ты идешь? – Алекса недовольно машет ему рукой. В черной шубе она напоминает нахохленного воробья.

Не дожидаясь Дани, она нажимает на дверной звонок и нетерпеливо морщится. Видно, что ей еще больно стоять. Во всяком случае, неприятно. Мелодия звонка, похожая на пение соловья, обрывается, и почти сразу массивная дубовая дверь распахивается.

– Сашенька? – Молодая девушка в плюшевом домашнем костюме персикового цвета на секунду застывает на месте, а потом со слезами на глазах бросается на шею и втягивает Алексу внутрь дома. – Боже мой, ты вернулась, вернулась! Я так рада, я так переживала за тебя! Арсений собирался завтра идти в полицию, хотя я настаивала, чтобы он сделал это сегодня. О, Господи, где ты была, что случилось? – взахлеб тараторит она.

Даня неуверенно проходит следом за ними, озираясь, словно преступник. Мило, уютно. По размеру одна только прихожая может вместить в себя половину его дома. На полу плитка с золотистым узором. Шкаф с каретной стяжкой, в углу подставка, набитая зонтиками. Даже слишком просто для господ Вольфов. И по-домашнему. Даня принюхивается. А пахнет лесом – можжевельником, сосной. Насыщенный, густой запах. Он оборачивается и внимательнее приглядывается к заплаканной сестре Алексы. Кажется, это ее аромат. Удивительно…

– Галя, не плачь. Ты как маленькая, ей-богу. Ну кто мог подумать, что ты воспримешь так близко к сердцу очередной мой побег? – Алекса закатывает глаза, но когда Галина хочет помочь ей снять шубу, только плотнее в нее кутается. – Не надо, я замерзла. Такси заглохло, и полпути мы шли пешком, – сладко врет она.

Даня вскидывает брови, но молчит. Так надо. Если увидят одежду Алексы, могут не поверить в ее «побег».

– Как маленькая, потому что переживала за тебя. – Галя еще раз крепко стискивает Алексу в объятьях.

Странно. Две сестры – и разные до невозможности. Галина будто попала сюда из советского времени, когда многие девушки были кровь с молоком. Почти пепельные кудри касаются плеч и от этого подпрыгивают вверх. А серые глаза смотрят с легким прищуром, который собирает вокруг них веселые морщинки. Редко встретишь человека с таким сердечным взглядом. По сравнению с Алексой она выглядит дородной, высокой женщиной. Как большой серый кот и маленькая мышка.

– О, простите! – Галина, наконец, замечает Даниила и смущенно скрещивает на груди руки. – Я вас не заметила. – Румянец мило окрашивает ее щеки. Если бы Дане нравились девушки в теле, он бы непременно в нее влюбился. Наверное.