Книга Изогнутая петля, страница 38 – Джон Диксон Карр

– Показания Натаниэля Барроуза. «Я думал перекусить, но в столовой был Уилкин, а общаться с ним в тот момент мне казалось не вполне уместным. Тогда я пошел в гостиную на другой половине дома и какое-то время провел там. Потом я решил, что мне стоит быть рядом с сэром Джоном Фарнли, который находился в южной половине сада. Проходя через коридор, я взял в ящике стола фонарь, потому что у меня неважное зрение. Едва я приоткрыл дверь в сад, как увидел сэра Джона. Он стоял на краю пруда и совершал какие-то суетливые движения. Мне показалось, что он там словно бы с чем-то возится. От двери до ближнего края пруда около тридцати пяти футов. Затем я услышал шум борьбы, всплеск, шлепки по воде. Я бросился туда и увидел сэра Джона. Не могу точно сказать, был возле него кто-нибудь еще или нет. Точно описать, как он двигался, я тоже не могу. Выглядело так, будто что-то держит его за ноги и он пытается выпутаться».

– Ну вот, сэр, – заключил Эллиот. – Можно сделать некоторые выводы. Никто, за исключением мистера Барроуза, не видел жертву до того, как был нанесен смертельный удар. Леди Фарнли увидела мужа, когда он уже лежал в пруду; мистер Гор, мистер Маррей, мистер Уилкин и мистер Пейдж тоже, – по крайней мере, так они утверждают. Может быть, вы обратили внимание на какие-то другие важные детали? – настойчиво спросил он.

– Что вы сказали? – рассеянно отозвался доктор Фелл.

– Я спросил: что вы думаете по поводу показаний?

– Ах да. Сейчас я вам доложу, какие мысли меня посетили. «Исполнен красоты чудесный сад, так повелел Господь…»^[3] – процитировал доктор Фелл. – А вот что было потом? Как я понимаю, дактилограф был украден после убийства. Его стащили, когда Маррей вышел из библиотеки посмотреть, что случилось. Вы же, вероятно, интересовались, кто где находился в это время – и кто мог прихватить бесценную книжицу?

– Интересовался, – сказал Эллиот. – Но зачитывать показания не стану. Потому что зачитывать нечего. Большой жирный пробел. Если осмыслить и обобщить наши сведения, все сводится к тому, что дактилограф мог украсть кто угодно, а остаться незамеченным в общей сумятице было проще простого.

– Боже, нет! – после короткой паузы простонал доктор Фелл. – Вот наконец и подарочек…

– О чем вы говорите?

– О том, чего уже давно ждал и, признаться, побаивался. О том, что нам выпало дело, которое похоже скорее на чисто психологическую головоломку. Никаких расхождений в показаниях: совпадает и время, и описание событий, сходятся даже предположения разных лиц. Ни малейшей нестыковки. Кроме одной вопиющей психологической несообразности – почему убили не того человека, и явно убили намеренно? Вдобавок ко всему у нас почти нет вещественных улик: никаких вам запонок, окурков, театральных билетов, ручек, чернильных пятен или записок. Н-да… Если мы не зацепимся за что-то более реальное и осязаемое, то так и будем блуждать впотьмах и возиться с этой скользкой субстанцией под названием «человеческое поведение». Давайте все-таки подумаем: кто с наибольшей вероятностью мог совершить это убийство? И зачем? И кто с психологической точки зрения лучше всего вписывается в нарисованную вами жутковатую картину убийства Виктории Дейли?

Эллиот задумчиво посвистел сквозь зубы и спросил:

– А у вас, сэр, есть соображения?