Книга Изогнутая петля, страница 40 – Джон Диксон Карр

Газетный сверток разложили на столе в кабинете Пейджа. Внутри оказался складной нож, какими раньше баловались подростки, старомодная игрушка, но при нынешних обстоятельствах смертельно опасное оружие.

В деревянной рукояти, помимо основного лезвия (сейчас открытого), умещалось еще два лезвия поменьше, а вдобавок штопор и приспособление, с помощью которого раньше выковыривали камни из лошадиных копыт. Пейджу живо вспомнились времена его детства, когда иметь такой нож было мечтой любого мальчишки: ты сразу становился почти мужчиной, превращался в отважного героя, краснокожего воина, следопыта… Нож был старинный, увесистый. Клинок довольно длинный, явно больше четырех дюймов; в двух местах выщерблен, кое-где поцарапан, но ничуть не заржавел; сталь наточена как бритва. По всему видно, что за ножом ухаживают. Но играть им в индейцев теперь никому не пришло бы в голову. Все лезвие – от острия до основания – было в едва подсохших пятнах крови.

Зрелище произвело на всех тягостное впечатление.

– Где вы его нашли? – оторвавшись от созерцания, спросил инспектор Эллиот.

– В самой гуще кустарника, где-то… – сержант Бёртон сощурился, прикидывая расстояние, – футах в десяти от пруда.

– С какой стороны?

– Слева, если спиной к дому стоять. Недалеко от высокой тисовой изгороди у южной кромки сада. Чуток ближе к дому, чем сам пруд. Видите ли, сэр, – начал старательно объяснять сержант, – мне просто повезло. Мы могли бы обшаривать сад еще хоть битый месяц, и все без толку. Потому найти что-нибудь в таких кустах никак невозможно, ну разве сбрить все подчистую. Чертовски густые они, эти заросли. Помог дождь. Я и не думал на что-то наткнуться в том самом месте; дай, думаю, проведу рукой поверху, чтоб сообразить, где искать дальше. А кустарник-то мокрый, и тут я смотрю: на ладони у меня что-то красноватое. Стало быть, нож, когда падал, мазнул по верхушке куста кровью. А в каком месте он этак насквозь прошел, понять уже нельзя. Ну, я, значит, нашарил его там и достал. Надежно он был спрятан. Даже дождь, сами видите, ничего не смыл.

– Считаете, кто-то специально воткнул нож в заросли?

Сержант задумался.

– По-моему, да. Может такое быть. Он же застрял аккурат лезвием вниз. Хотя… Знаете, сэр, нож-то добротный. И лезвие тяжелое. Так что, если бы кто-то просто бросил его в воздух или отшвырнул, он все равно приземлился бы точно так, лезвием вниз.

На лице сержанта Бёртона читался многозначительный намек, смысл которого было несложно угадать всем присутствующим. Очнувшись от угрюмого раздумья, доктор Фелл вскинул голову, потом как-то набычился и выпятил мясистую нижнюю губу.

– В смысле – «отшвырнул»? – спросил он. – Хотите сказать, когда совершал самоубийство?

Бёртон только слегка дернул бровями и промолчал.

– Это именно тот нож, который нам нужен, – убежденно проговорил инспектор Эллиот. – Меня смущало, что раны такие неровные, с разодранными краями. Рваные, как от когтей. Но посмотрите: лезвие выщерблено в нескольких местах. Такие характерные отметины. Все сходится, будь я неладен! Что скажете?

– Сэр, а что насчет мисс Дейн и мистера Ноулза?

– Ах да. Пригласите их, пожалуйста, сюда. Вы чертовски хорошо поработали, сержант; так держать. Пойдите теперь узнайте: нет ли у врача для меня новостей?