Книга Изогнутая петля, страница 50 – Джон Диксон Карр

Голос Мэдлин звучал непривычно, и Пейджу стало слегка не по себе: он никак не мог уловить ее интонацию. Он никогда не слышал, чтобы она так говорила. И уж конечно, в жизни не слыхивал ни о какой «кукле».

– Кукла, судя по всему, была сделана мастерски, – продолжала Мэдлин, – но ума не приложу, что в ней было плохого. Возможно, вы слышали о знаменитом «шахматисте» Кемпелена и Мельцеля или об автоматах, изобретенных Маскелайном, – «художнице» Зое и «игроке в вист» Психо?

Эллиот отрицательно помотал головой, но, похоже, слова Мэдлин его заинтересовали. Доктора же они заинтересовали настолько, что у него от волнения слетело пенсне.

– Не хотите же вы сказать?.. – воскликнул он. – Архонты афинские, просто невероятно! Это были удивительные автоматы, самодвижущиеся фигуры, необыкновенно похожие на живых людей. Два столетия они будоражили всю Европу! Возможно, вам приходилось читать о механическом клавесине, который демонстрировался при дворе Людовика Четырнадцатого и был способен играть сам по себе, без исполнителя? Или о шахматном автомате, сконструированном Кемпеленом? С ним потом выступал Мельцель, и однажды этот «шахматист» даже сыграл партию с Наполеоном! В дальнейшем он попал в музей в Филадельфии и сгорел во время пожара. Автомат Мельцеля был совершенно как живой. Он действительно играл в шахматы и чаще всего выигрывал. Споров об устройстве этих автоматов велось немало. Разгадать это техническое чудо пробовал, например, Эдгар По. Но по моему скромному мнению, удовлетворительных объяснений так и не было предложено. «Игрока в вист», кстати, можно по сей день увидеть в Лондонском музее. Неужели в Фарнли-Клоуз есть нечто подобное?!

– Да. Поэтому-то я и решила, что мистер Маррей непременно задаст вопрос о кукле, – ответила Мэдлин. – Самой мне, как я уже говорила, мало что известно. В правление Карла Второго фигура демонстрировалась в Англии, тогда-то ее и приобрел один из предков Фарнли. Не знаю, могла ли она играть в шахматы или карты, но точно умела двигаться и говорить. Но повторюсь: к моменту, когда мне случилось ее увидеть, кукла была совсем уже обтрепанной и блеклой.

– Так-так… а что же насчет фокуса с ее оживлением?

– Чепуха… Джон в детстве болтал всякие глупости. Я и не думала говорить об этом всерьез, просто пыталась привести в порядок свои воспоминания. В чулане, где хранилась кукла, было полно книг, очень… нехороших… книг, – снова зарделась она, – а Джона именно это и привлекало. Секрет работы автомата был давно утрачен: никто не знал, как он заводится. Как раз это Джон, думаю, и имел в виду, когда говорил о его «оживлении».

Раздался телефонный звонок. Пейдж был настолько поглощен Мэдлин, он так неослабно следил за каждым поворотом ее головы и мерцанием синих глаз, что схватил трубку машинально, почти не глядя. Но, услышав на том конце провода голос Барроуза, сразу очнулся.

– Бога ради, – говорил Барроуз, – сейчас же приезжай в Клоуз! И захвати с собой инспектора и доктора Фелла.

– Подожди, подожди!.. – Пейдж почувствовал, как к горлу подступает неприятный комок. – Что случилось?

– Ну, во-первых, мы нашли дактилограф…

– Что?! Где?

Все в комнате теперь пристально смотрели на него.

– Одна из служанок… Бетти… знаешь ее?.. – запинаясь, начал Барроуз.

– Да-да, дальше…