Онлайн книга «Дело «Тысячи и одной ночи»»
|
– Минуточку, – сказал я, – так вы имеете в виду, что всю эту вечеринку собирались устроить ради того, чтобы смотреть на какие-то там рукописи? С сожалением вынужден признать, что в тот момент я, всегда считавший себя разумным и рассудительным человеком, откровенно наслаждался тем безумием, которое творилось вокруг, и что объяснение Холмса меня разочаровало. Холмс огляделся, он казался удивленным. – Конечно. Именно поэтому там должен был присутствовать доктор Иллингворт. С примечаниями и вставками, понимаете? – И это все? Джерри Уэйд, который все это время рассматривал меня с неподдельным интересом, воскликнул: – Дайте я пожму вам руку, инспектор! Я испытываю похожие чувства. Под синим полицейским мундиром у вас бьется сердце (с позволения сказать) ребенка, читавшего «Остров сокровищ». Я искренне вам сочувствую, клянусь, вас только что вырвали из мира мечтаний со всеми этими гробницами; если бы у этого губителя прекрасного было чувство… – По крайней мере, у меня есть чувство приличия, – ответил Холмс. Холодность его тона вернула меня в реальность. – Не забывайтесь, произошло убийство, причем самое настоящее. – Он обернулся ко мне с взволнованным выражением лица. – «Это все?» – так вы сказали? Что ж вы никак не поймете… Манускрипты Галлана! – Он распростер руки в таком жесте, будто я спрашивал его, что` есть цивилизация или еще о чем-нибудь таком, что пришлось бы слишком долго объяснять. – Да целый водопад света пролился бы на историю… – Водопад может и потерпеть, – заметил Джерри Уэйд. – Я ни капли не огорчусь. «Произошло убийство». Ладно. Но почему инспектор Каррутерс должен подозревать нас только из-за того, что мы не расстроились и не зарыдали от известия о смерти человека, о котором никогда в жизни не слышали? Я выскажу откровенно человеческую точку зрения: да, это занимательно, прямо сказка, сошедшая со страниц «Тысячи и одной ночи». Ваша беда состоит в том, что вы совершенно равнодушны к литературе. Сногсшибательные истории о том, как султан погубил шесть своих жен, вас интересуют только потому, что они проливают водопады света на брачные обычаи в Басре при каком-то там Хасане в тысяча четыреста первом году. А теперь вы да старик нарассказывали такого, что мне есть чем поделиться с Ринки Батлером, уж он напишет об этом детектив! Однако вполне сознаю, что все мои познания о Востоке ограничиваются неким общим представлением о том, что там носят забавные наряды, говорят про какого-то Аллаха и гоняются с ножами за людьми, которые притрагиваются к их священным реликвиям. И того довольно. Я под страхом смерти не отличил бы на глаз мусульманина-перса от индийского язычника. Но пусть меня заберут гоблины, если я перестану допытываться, в чем же заключается секрет восхитительно-интересной жизни. – Спокойно, мистер Уэйд, – вмешался я, когда тот начал нервно ерзать и тыкать пальцем в сторону Холмса. – Значит ли это, что вы никак не… не связаны с музеем? Холмс заулыбался: – Именно это и значит. Все, чем обычно занимается наш Старикан, – это чтение; книжка за книжкой, И – К – Л – М – Ни о чем конкретном. Это и объясняет его поведение… как сказал бы психолог, защитный механизм. Ему нравится воображать себе мир, в котором все обыденное заражено капелькой безумия: викарии там карабкаются по водостокам своих церквей, лорд-мэр Лондона вдруг отказывается пропустить королевскую процессию через Темпл-Бар[4]. Чушь! Сто раз говорил ему, что вещи не обязательно становятся занимательнее оттого, что ты переворачиваешь их вверх ногами. А правда жизни в том, Старикан, что в реальном мире такого не бывает. |