Онлайн книга «Видеть – значит верить»
|
Вики подумала, что времена, когда она могла быть против, остались в прошлом. Она подошла к двум окнам в дальней стене гостиной, остановилась у одного и, барабаня пальцами по подоконнику, выглянула в сад, залитый светом жаркого солнца. Паркет громко скрипнул под ногами, напоминая, что пора бы его починить; но как его вообще чинят, этот паркет? Ее мысли не опускались до подобных пустяков. Требовалось заново спланировать ужин с поправкой на еще одного гостя, и Артур оказался убийцей, и в любую минуту в дверь мог постучать коренастый полисмен. Крепкая, здоровая, красивая Вики, в коричневом джемпере, черной юбке, телесного цвета чулках и таких же туфлях, стояла у безупречно чистого окна, склонив голову, и отчитывала себя за неподобающие мысли. Ее сознание уподобилось чистому бланку под заглавием «Перечень сомнений и страданий». – Дядя Хьюберт, – вдруг спросила Вики, – какой она была? – Кто, моя милая? – Та девушка. Полли Аллен. – Ну же, милая, повторяю, вам не следует… – Скажите, какой она была! – Если честно, – ответил после минутного колебания Хьюберт, – она слегка походила на Энн Браунинг. Разумеется, не общественным положением. И не возрастом, поскольку ей было несколькими годами меньше – то ли восемнадцать, то ли девятнадцать. И еще она была брюнеткой, а не блондинкой. Пожалуй, она напоминала мисс Браунинг впечатлением, которое производила. Сказал бы, что она была хорошенькая; хотя когда я видел ее в последний раз, это утверждение не соответствовало истине. Вики сжала кулаки. Заевшей пластинкой фонографа в голове крутилась одна и та же мысль: «Ну и ситуация! Ну и ситуация! Ну и ситуация!» Глава вторая Назавтра утром – то есть в пятницу, двадцать третьего августа – мистер Филип Кортни вышел из гостиницы «Руно» на солнечную Риджент-стрит. На душе у него тоже светило солнце. Было одиннадцать утра. Кортни уже позавтракал, хоть и позже обычного, выкурил трубку – первую за день, а потому самую вкусную – и не спеша просмотрел газеты. До вечера, когда ему предстояло сделать несложную работу, он был совершенно свободен. Челтнем, не менее симпатичный, чем другие английские городки, с благородством его выкрашенных в белый цвет домов и цветочными клумбами, просторными тенистыми улицами и схожестью с городом Бат, но без присущих тому тесных и замусоренных переулков, производил самое приятное впечатление, и Кортни задумался, не совершить ли предобеденный моцион. Но пока он размышлял над этим, стоя на теплом от солнца тротуаре, за спиной воскликнули: – Фил Кортни! Ах ты, старый конь! Кортни обернулся. – Фрэнк Шарплесс! – воскликнул он в ответ. В тысяча девятьсот тридцать восьмом году на улицах Челтнема форма цвета хаки встречалась значительно реже, чем в наши дни. Фрэнк Шарплесс, капитан одного из многочисленных инженерно-саперных полков, просиял всеми пуговицами и повторил: – Ах ты, старый конь! Как ты здесь оказался? Командировка? – Да. А ты? – Увольнение. Приехал проведать отца. Он живет здесь, в Челтнеме. – Радушным жестом Шарплесс указал на гостиницу. – Зайдем выпьем по одной? – С радостью. Поднявшись в бар американского образца, они поставили пинтовые кружки на столик у окна и стали с нескрываемым удовольствием рассматривать друг друга. – Фил, – сказал Шарплесс, – я поступил в штабной колледж. |