Книга Выстрел в спину. Обречен на победу, страница 349 – Николай Леонов

Итак, Астахов узнал, что не ездил он в тот вечер никуда; в святых, прозрачных глазах Веры увидел одну только правду, смутился, чмокнул девушку в щеку и заторопился по своим делам, которых набралось предостаточно. Начал он с касс Аэрофлота.

Некоторые мужчины, когда им становится себя жалко, пьют водку. Вера зашла в кафе, взяла стакан какао и булочку. Запретный плод сладок, Краев далеко, да он теперь не опасен, так как превратился в сообщника.

Так начала сколачиваться дружина по защите Павла Астахова. Именно этих людей следователь Леонидов скопом собирался вызвать к себе в кабинет. Интересно, что он хотел услышать?

Значит, Вера Темина и Игорь Белан встретились в скверике. Игорю было чуть за тридцать, но виски его густо серебрились. Некрасив, губошлеп и грустен, он давно и безнадежно любил Веру. Она, конечно, об этом знала и в трудную минуту вызвала его на свидание.

Белан работал на телевидении оператором; как большинство кинооператоров, мечтал стать режиссером. Он уже снял и заканчивал монтировать свой первый документальный фильм под незатейливым названием: «Обречен на победу». Героя фильма не называем, он известен.

Сквер как сквер. Трава, кустики, деревья, покрытые испарениями города, еще живы. Дети, коляски. Молодые мамы. Бабушки. Пенсионеры. Домино. Конечно, собаки. Днем влюбленные сюда не заглядывают, и Вера с Игорем вызывали любопытство аборигенов. У Белана через плечо висел кофр с аппаратурой, фотоаппарат с мощным объективом болтался на груди.

– Они с ума посходили! – шепотом кричала Вера. – Это же Паша! Астахов!

Игорь смотрел под ноги, поднял голову, увидел интересный кадр и, словно охотник ружье, вскинул фотоаппарат.

– Я тебя убью! – Вера ударила его по руке, и фотовыстрел ушел в небо. – У тебя есть все! Покажи им! Они увидят и поймут!

Игорь перезарядил аппарат, посмотрел на Веру, сказал:

– Когда-то ты была гордой.

– Ты меня любишь? Ты мне всегда нравился. Пойдем к тебе… Договорим. – Вера смотрела распахнуто.

– Плевать в лицо нехорошо. Стыдно. – Игорь повернулся и пошел из сквера.

В Кривоколенном переулке, который, извиваясь, спускается к реке, домишки чуть не по окно вросли в землю. И правильно сделали, иначе непременно по такой крутизне скувырнулись бы в речку и поплыли бы караваном, оглядывая высокие берега подслеповатыми окнами.

Чуть ли не облокачиваясь на карниз одного из местных домиков, курчавый богатырь с глазами и скулами, подтверждающими гипотезу, что татары и монголы на Русь хаживали, бережно похлопал Астахова по плечу:

– Паша, мы за тебя их всех закопаем, землю перепашем, для верняка поверх заасфальтируем.

Астахов хотел что-то сказать, промолчал, отдал ключи от стоявшей рядом «Волги».

Богатырь присвистнул слегка, в четверть силы, и увиделась степь и стелющиеся в беге косматые лошади. Упала калитка забора соседнего дома, выкатился оседланный русоголовым парнишкой мотоцикл.

– Давай! – Богатырь погладил Павла по спине, осторожно подтолкнул, и тот оказался в седле, позади ездового. – Через час телега будет стоять на Цветном у ларька Евдохи. Ключи у него.

Астахов надвинул на глаза протянутый ему шлем, и пыль за мотоциклом шлейфом дернулась следом вверх по Кривоколенному, осела, через секунду и звук исчез.

Тихо, лишь где-то внизу волна шлепает. Родственник Чингисхана оглядел владения, открыл незапертый сарай, вынес два колеса, держа перед собой как большие черные баранки. Поддомкратив машину, он начал ловко менять передние колеса.