Книга Выстрел в спину. Обречен на победу, страница 366 – Николай Леонов

– Жду открытку. – Хозяин просветлел лицом. – Какую дадут? Может, семерку? Я десять штук на книжке зажал. Жду.

– Значит, десять тысяч у тебя есть, – так же вкрадчиво протянул Астахов.

– У меня, Паша, всегда есть, – довольно ответил хозяин.

– А машину с грузчиками нанять? – спросил Астахов.

– Ты что? – Хозяин поперхнулся. – Попрекаешь? А дружба?

– Друга беречь надо, а не разменивать на пятерки, – сказал Астахов.

– Чемпион! Эгоист! – Хозяин встал. – Весь праздник испортил.

– Это верно. – Один из молчавших все время спортсменов поднялся. – Николай незатейлив, Павел эгоист, а мы с Витьком просто дураки. Бывает.

Все встали, пошли к выходу, метатель вернулся:

– Не серчай, устали. Живи, радуйся. – И пошел догонять товарищей.

Когда снимали отпечатки с колес его «Волги», Астахов жалел, что нет здесь московского сыщика. Все-таки что ни говори, а кто милиционером родился, тот милиционером и умрет, рассуждал Павел, наблюдая, как работают эксперты. Нины нет, колеса он заменил, ему было спокойно. Так малый ребенок, чиркнув спичкой, видит только завораживающий огонек, пока не пахнет жаром и не будет поздно. И успеют ли сильные руки вынести его в жизнь, неизвестно.

Когда прокурор, выслушав Леонидова и придирчиво прочитав документы, вздохнул и подписал постановление об избрании меры пресечения в отношении Астахова Павла Александровича – заключение под стражу, герой разговаривал с Ниной Маевской по телефону.

В Киеве, как и должно, приняли ее по высшему разряду, поселили в люксе на Крещатике, цветы, театр. Красиво. Девушка разговаривала с Павлом милостиво, а он понимал, что все между ними кончено. Почему кончено, он не знал. Внутри было пусто, холодно и спокойно. И хватит сантиментов, пора в Москву, здесь жить больше нельзя, от внимания деградирует, не человек, а бабочка, булавкой пришпиленная.

Заснул Астахов, как обычно, сразу. Сны он видел редко.

Только поднялось солнышко, город вызвал на свои улицы дворников и поливочные машины, начал умываться, прихорашиваться.

В шесть Астахов выбежал в сквер.

– Паша, привет! – Дворник поднял метлу.

Вернувшись с пробежки, Павел включил магнитофон, совсем тихо зазвучала музыка. Он принял душ, надел тренировочный костюм с буквами «СССР» на груди – на улицу надевать стеснялся, – начал готовить завтрак и одновременно стол для занятий. Движения его были, казалось бы, осторожными, поставил чайник и сковородку, достал из холодильника масло и два яйца, взял тряпку, перешел в комнату, протер стол, положил стопку учебников, тетрадь и ручку. Вернувшись на кухню, разбил на сковородку яйца, когда в дверь позвонили.

Астахов открыл дверь, на пороге стоял Кепко.

– Петрович! Вот радость! Заходите. Завтракать будем! Какими судьбами…

Анатолий Петрович переступил порог, залепил Астахову такую пощечину, что голова у него мотнулась в сторону.

В комнате Кепко, перекатывая на скулах желваки, сказал:

– Одевайся, едем в прокуратуру.

На кухне горела, чадила яичница.

Ищут ягоды и грибы, ищут полезные ископаемые, убийцу устанавливают и задерживают. Причем задержание – не есть победа добра над злом. Требуются доказательства, причем неопровержимые, иначе как задержал, так и отпустил, а в личных делах «задержателей» появятся нелестные и не облегчающие их дальнейшую жизнь слова. Поэтому бытующее среди некоторых обывателей мнение – мол, милиции главное схватить и посадить – не соответствует действительности. Любой сотрудник уголовного розыска знает: не задержал преступника – поругают, задержал необоснованно, бездоказательно – изобьют. Человеку свойственно из двух зол выбирать меньшее.