Книга Алмазные тени прошлого, страница 49 – Марина Серова

– Ну, тут ты точно не права, я про обвинение во множественном числе. Я к этому отношения в любом случае иметь не буду. Просто странно, что ты не говоришь об этом.

– А Владислав, значит, будет? И что, я должна прямо обо всем говорить? – Лилия как-то особенно взволновалась по этому поводу.

– Ну я тебя вроде спрашивала. Лилия, я всего лишь хочу тебе помочь. Павел мне доверил твою жизнь, и я ему обещала защитить тебя. Не знаю, о чем ты сейчас говоришь.

– Я говорю о том, что мне тяжело. Кто-то это понимает вообще? – Лилия расплакалась.

– Я тебя прекрасно понимаю. Пойду поставлю чайник, пожалуй. Посмотрю, где Лариса, может быть, она оставила нам что-то поесть.

По пути на кухню я переваривала полученную информацию. Лилия знала Виктора, они были близки, очень близки. Понимал ли Павел, что письма отправлял Виктор? А Виктор? Где он? А это точно он? Зачем он убил лучшего друга, какой мотив?

Чай был готов, я позвала Лилию, надо было продолжить разговор.

– Слушай, а пока Виктор сидел в тюрьме, вы вообще не общались? После того как вы уехали? Зачем нужно было уезжать? Ты готова была все бросить?

Лилии не понравились мои вопросы. На лице у нее было непонятное мне выражение, даже близкое к отвращению, то ли ко мне, то ли к Виктору, а может быть, вообще к Паше? Такие мысли были у меня. Да уж, эта семья полна загадок.

– Ох, как много вопросов. Сейчас как будто моя жизнь пробегает перед глазами. – Для Лилии это было, возможно, сродни сеансу психотерапии и погружению в прошлое, где она сталкивалась со своими страхами, переживала эмоциональные моменты. – Паша для меня был всегда как скала, как сильное мужское плечо. А когда это все случилось, в нем как будто что-то надломилось. Он начал терять часть себя. Возможно, он все же оставил в Нижнекольске что-то очень важное. У нас все было. А самого главного, какого-то душевного спокойствия и гармонии, не было. Меня всегда это беспокоило. Ведь, казалось бы, у Паши все было: красивая жизнь, шикарный дом, работа, которая приносит удовлетворение, политическая деятельность даже. Было ведь все и даже больше. Да, Паше все нравилось. Но что-то его терзало.

На мой вопрос про их общение, пока Виктор сидел в тюрьме, Лилия все же так и не ответила. Но я не могла не докопаться до сути.

– Лиля, тебе не кажется, что у меня еще был к тебе вопрос?

– Женя, я тебе ответила. То, что я могу, понимаешь.

Я поняла, что сейчас Лилия отвечает только на те вопросы, которые может озвучить. Но продолжить диалог все же было возможно. Я поняла, какие вопросы, а следовательно, и ответы на них доставляют Лилии боль и неприятные воспоминания. Возможно, позже она будет готова ответить на них. Уже только понимание этого для расследования преступления мне казалось чрезвычайно важным.

– Так что же его терзало? Это самый главный вопрос сейчас, – продолжила я. Было видно, что Лилии неприятно и по-настоящему грустно.

– Если бы я знала, Жень. Я бы помогла ему.

– Я тебя уже спрашивала, но, возможно, все же ты что-то слышала в каких-то разговорах Павла? Изменился ли его режим жизни? Может, он вообще перестал бывать дома?

– Да, Жень, ты уже спрашивала. Мы в таком отстранении уже долгое время.

– Завтра Владислав просил меня рассказать ему все, что я выясню, но, может, ты хочешь сама это сделать? Не в кабинете у него?