Книга Повесть о старых женщинах, страница 56 – Арнольд Беннет

Дом и лавка стали средоточием приготовлений к похоронам. Все там переменилось. Мистер Пови три ночи спал на кушетке в нижней гостиной, любезно предоставив миссис Бейнс свою комнату. Траурная церемония приобрела характер навязчивой идеи, ибо предстояло свершить множество дел с достойной пышностью и в строгом соответствии с прецедентами. Предстояло обеспечить достойный семейный траур, траурную трапезу, выбор текста для карточек, посылаемых в память о покойном родственникам и знакомым после похорон, составление надписи на медной пластине, прикрепляемой к гробу, юридические процедуры, письма родным, отбор гостей, а также решить вопросы, связанные с похоронным звоном колоколов, катафалком, перьями, количеством лошадей и рытьем могилы. Ни у кого не оставалось времени предаваться скорби, кроме тети Марии, которая помогла обрядить покойника, а потом села и часами непрерывно плакала по поводу того, что отсутствовала в роковое утро. «Если бы я так не увлеклась чисткой подсвечников, — повторяла она в слезах, — он был бы жив и здоров». Тетю Марию не познакомили с точными обстоятельствами смерти, и о том, что мистер Бейнс умер от недосмотра, ясного представления у нее не было, но, подобно мистеру Кричлоу, она полагала, что во всем мире был лишь один человек, по-настоящему способный ухаживать за мистером Бейнсом. Помимо семьи, мистера Кричлоу и доктора Гарропа, никто не знал, как страдалец завершил свой жизненный путь. Доктор Гарроп, когда его прямо спросили, потребуется ли осмотр трупа, ненадолго задумался, а потом ответил: «Нет» и добавил: «Меньше болтовни, больше толку — запомните мои слова!» Они запомнили. Он был воплощением здравого смысла.

Что же до тетушки Марии, то ее вместе с ее хныканьем выпроводила тетушка Гарриет. Прибытие этой настоящей тетушки из Экса, величественной вдовы внушительных размеров, которую побаивалась даже властная миссис Бейнс, придало событию характер наивысшей торжественности. В спальной мистера Пови миссис Бейнс упала, как ребенок, в объятия тетушки Гарриет и, задыхаясь от рыданий, произнесла:

— Если б хоть было что-нибудь другое, а не этот слон!

Такова была единственная слабость, допущенная миссис Бейнс за прошедшие и последующие дни.

Тетушка Гарриет являла собой неиссякаемый источник точнейших сведений о всех деталях траурной церемонии. И под звуки вопросов, заканчивающихся словом «сестра», и ответов, заканчивающихся тем же словом «сестра», постепенно и успешно завершилась грандиозная и тяжкая подготовка к траурной процедуре. Самой сложной и трудной оказалась проблема туалетов и поминальной трапезы. Но утром в день похорон тетушка Гарриет имела удовольствие созерцать младшую сестру в облаке крепа, тончайшие сборки которого были совершенны. Казалось, тетушка Гарриет, как ветеран, принимает ее, по всей форме, в ряды досточтимой армии вдов. Глядя, как они стоят рядом и обозревают накрываемый в салоне стол для трапезы, нельзя было представить себе, что они лежали вместе на узкой кровати мистера Пови. Из салона они спустились в кухню, где проверили блюда с деликатесами. Лавка, естественно, была в этот день закрыта, но там хлопотал мистер Пови, и после осмотра деликатесов тетушка Гарриет допустила его пред свои светлые очи. Она поднялась из кухни, чтобы поговорить с ним.