Онлайн книга «Не возжелай жену чужую»
|
– Нет, мы поедем прямо сейчас! – Там проводилась операция по захвату, беспорядок. Не стоит вам с детьми смотреть на это. – Только к Сергею! – Хорошо, хорошо. К Сергею, так к Сергею. Мелькают дома пригородной зоны. Знакомый пейзаж проплывает за окном. Неужели мы едем в клинику «Абсолют»? Как будто, прочитав мои мысли, Федор Афанасьевич поясняет: «Мы едем в «Абсолют». Вашего мужа держали в том же здании, что и вас. Но вы были в подвале, а он на третьем этаже. Когда началась операция захвата, он решил сам освободиться и даже вышел в коридор. Там его и подстрелил один придурок. И он у вас молодец, даже не пикнул, когда его ребята перевязывали. Чтобы следствию помочь, он в больницу отказался ехать. Сергей пока там, на месте, показания дает». Мы подъезжаем, я вижу высокое крыльцо. Сбитая вывеска лежит рядом, на ступеньках. Боже мой, в клинике же находились дети! Они что, стреляли при детях! – А дети, которые здесь были? И в той части здания, за забором? Они не пострадали? – В «Незабудке» с утра объявили учения по гражданской обороне, их не было уже в девять. С детьми все в порядке. Испугаться не успели. Операцию начали, когда они вышли на прогулку после завтрака. Мы быстренько убрали одну секцию забора, вывели детей со двора, погрузили в автобус и увезли. Ребятишки ничего и не поняли. Потом объявили в громкоговоритель, что здание заминировано, и нормальный персонал моментально эвакуировался. А этим бандитам терять было нечего. Отстреливались, пытались уйти через второй выход. Лучше бы Вам не смотреть. – Не беспокойтесь, в обморок не упаду. После подвала я ничего не боюсь. Я выхожу из машины и медленно иду ко входу. Меня уже однажды вели этой дорогой. Только глаза были завязаны. Я осторожно перешагиваю через лежащую на крыльце вывеску и вхожу в холл. Почему так тихо? Я что, ждала выстрелов? Федор Афанасьевич же сказал: «Все закончилось». В конце коридора стоят какие-то люди в камуфляже. Я направляюсь к ним, чтобы спросить, где сейчас мой Сергей. Громко зацокали каблуки моих сапожек. Я сделала всего шагов пять. Где-то сзади меня прозвучал родной голос: – Олеся! Я боюсь повернуться. Не ослышалась ли я? – Дорогая моя! Я бросаюсь к нему. У Сережи поцарапано лицо, белеет повязка на правой руке, и волосы белые. Это штукатурка? Или он поседел? Я зарываюсь лицом в его плечо. Закрываю глаза и вдыхаю такой родной и знакомый запах его тела. Муж обнимает меня левой рукой. Осторожно, чтобы не причинить ему боль, прижимаюсь к нему. Слезы катятся сами из-под закрытых век. Что это? Он плачет вместе со мной! Последний раз Сергей плакал, когда я потеряла первого ребенка. – Милый мой, тебе больно? – Я боялся, что больше никогда не увижу тебя и детей. Умница моя, как же спасла их, как вырвалась? – А это мне Бог помог. И моя старая подруга. И еще много хороших людей. – Поедем скорей к ребятишкам! – Да они со мной, здесь, в машине сидят. Мы, как стояли, обнявшись, медленно выходим с Сергеем на улицу. Какие-то машины подъезжают ко крыльцу, снуют люди. Выносят носилки, на них чье-то тело в черном чехле, задвигают в микроавтобус. Вот машина Федора Афанасьевича, он открывает дверцу – Митя и Леночка выпрыгивают из нее и бегут нам навстречу. – Папочка, папочка, – кричит Митя, – а ты не уезжай больше в командировку! А здесь что, играли в войну? – Осторожно, папа ранен! Сережа, говорят, ты почти сам себя освободил из этого ужаса, как же ты смог? – А мне помогли. Моя жена и дети. Мой старый друг. И ещё эта актриса, вспомнил, – Дрю Бэрримор. Конец. Продолжение детективного сериала является роман «Пропавшая в сумерках». |