Книга Есть ли жизнь после мести?, страница 72 – Анна Аксинина, Татьяна Аксинина

Мой Димочка! Мы были с ним одним целым. Я удивлялась, как такое возможно? Нам нравились одни и те же книги, музыка, кино. Даже комнатные цветы у нас с Димой оказались одинаковыми. Мы познакомились, когда мне было 25 лет. Это моё первое серьезное чувство к мужчине, и теперь я знаю, последнее. Дима работал на папином заводе и имел комнату в общежитии. Он был на год младше меня, и очень симпатичным. Я считала, что меня можно полюбить за мой живой ум, интеллект, манеры. Как же я ошибалась! Спрятала голову в песок, как страус, и не замечала ничего вокруг. Принимала желаемое за действительное.

Мы виделись с Димой в последний раз, когда он пришел сообщить мне, что уезжает насовсем в Омск к родителям. И ни о какой свадьбе в сложившихся обстоятельствах не может быть и речи. «А ребёнок! У нас же будет ребёнок!» – воскликнула я, глядя в его холодные глаза. Он пожал плечами: «Я думаю, тебе следует избавиться от него».

Перед арестом папа вечером заезжал ко мне. Он был бледным, с мешками под глазами. Я забеспокоилась, стала спрашивать о здоровье. Папа отдал мне большой пакет, попросил надежно спрятать. В дверях он мне сказал, чтобы я вскрыла этот пакет, если с ним что-то случится.

На следующий день папу арестовали. Мы с мамой бегали по разным инстанциям, безуспешно пытались добиться свидания с папой. Папу обвинили в крупной растрате. Он повесился в камере, не дождавшись окончания суда. Его не стало на рассвете, а вечером у мамы случился сердечный приступ. Её не довезли до больницы. Ещё утром в день похорон родителей у меня заболел живот, я напилась обезболивающих таблеток, чтобы держаться на ногах. Я мыла посуду после поминок, когда у меня началось кровотечение, возможно от того, что я сильно утягивала живот в последнее время. В больнице сонный равнодушный врач спросил, хочу ли я попытаться сохранить ребенка? Я ответила: «Нет».

Выйдя из больницы, я вспомнила про пакет, который мне оставил папа на сохранение. Там оказалась внушительная пачка денег, две сберкнижки на предъявителя и письмо. Обливаясь слезами, я читала папино письмо. Казалось, мне его читает голос моего папы.

«Моя дорогая девочка. Прости меня, что испортил тебе жизнь. Я ни в чем не виноват. Меня подставил наш директор, Коржун Игорь Петрович. Эти деньги – тебе. Они честно заработаны. Я копил тебе на подарок к свадьбе. И кое-что я успел продать. Имущество конфискуют, но вам с мамой хватит на первое время. Береги маму. И прости ещё раз».

Я выбежала из дома. Ноги сами понесли меня к дому Коржуна. Я смотрела на ненавистный дом и думала: «Что мне сделать с ними? Убить? Сжечь их дом? Папочка, подскажи мне, пожалуйста! Я сделаю всё, чтобы отомстить твои убийцам».

Я стояла и тупо смотрела на их дом. Эту молодую женщину с ребёнком я заметила сразу, когда подошла к дому. Женщина сидела на лавочке, и, как и я смотрела на этот дом. В старомодном платье с большим пестрым платком на плечах, она явно приехала из какой-то глухой деревни. Вдруг женщина вскочила с лавки и бросилась навстречу к парню, вышедшему из дома. Ба! Да это же Александр Лебедев, сын Коржуна. Александр схватил за руку эту деревенскую клушу и оттащил в кусты. Мне пришлось присесть за кустом, чтобы послушать их разговор. Вот это да! Наш пострел везде успел! И где это он нашел и соблазнил эту кралю? Краля убеждала Александра, что это его ребёнок, а он грубо толкнул бедняжку и пригрозил стереть в порошок, если та подаст на алименты. Другого я и не ожидала от этого поганца. «Яблоко от яблони недалеко падает», – как точно подметила народная мудрость.