Книга Трое против Пинкертона, страница 79 – Роман Елиава

– Не стоит делать такого в моём присутствии, – сказал он старческим голосом, – иногда рефлексы срабатывают быстрее мысли.

Михаил застыл, а Джейн наоборот внезапно ожила, она повернулась и посмотрела на ковбоя:

– Папа, что ты здесь делаешь?!

Торотынский и Трегубов синхронно открыли рты, а ковбой спокойно, словно только что была не перестрелка, а вечерняя молитва для отхода ко сну, сказал:

– Ты имеешь ввиду конкретно сейчас или вообще? Конкретно сейчас – спасаю тебя.

– А вообще?

– Вообще, вечером того дня, что ты уехала в Санта-Фе умерла твоя мама, а когда ты не вернулась на ранчо, то я поехал тебя искать и узнал, что ты ограбила банк. А потом мне пришлось вместе с этим идиотом, который хотел получить пару тысяч за твою голову, тащиться через всю страну.

– Мама умерла, – печально и отстранённо повторила Джейн.

– Отмучилась,– ковбой перекрестился.

– Спасибо, что помог, – сказала Джейн, – что теперь будешь делать, вернешься на ранчо?

– После этого? – старик указал револьвером на трупы.

– Как я понимаю, бывало и хуже.

– Бывало, только ранчо теперь не наше, ты забыла, что мы его заложили?

– Нет. Я забрала в банке закладную.

– Вот оно как!

– Да, так, возвращайся, оно снова твоё.

– Нет, – сказал старик, – мне не так много осталось, скоро мы встретимся с твоей мамой. Ранчо теперь твоё.

– Что же ты собираешься делать?

– Не знаю, может попутешествую немного или может к Далтонам подамся, они звали, – старик улыбнулся и сплюнул табак на землю.

Джейн промолчала, продолжая печально смотреть на отца.

– Думаю, мне пора, – сказал Эд и обратился к Ивану, – прошу не делать резких движений юноша, когда я уйду, – затем он повернулся к сидящему на земле Михаилу, – а Вы, молодой человек, надеюсь будете хорошо заботиться о моей дочери.

После этих слов Эд, развернулся и бодрым, не свойственным для стариков шагом пошёл прочь. Только когда он отошёл достаточно далеко, старик дал волю своему раздирающему легкие кашлю. Через пару минут, вытерев кровь с губ, Эд выпрямился и, как ни в чём не бывало, отравился дальше.

Несмотря на то, что Эд скрылся из виду, раненный Томом Торотынский продолжал сидеть и смотреть на Джейн провожавшую взглядом отца. Иван нахмурился, вспомнив недавние события, и нарушил затянувшуюся меланхолию Михаила:

– Ты зачем в меня стрелял?

– Я стрелял не в тебя, обернись, – сказал Михаил.

Трегубов обернулся и увидел ещё один труп. Позади него с дыркой во лбу, раскинув руки лежал Евгений Надеждин. У его правой ладони валялся складной нож. Но взгляд Ивана был прикован к левой руке убийцы, на которой были такие же часы, как те, что он видел у Стрельцова, и которые пропали после его убийства.

Иван сидел за столом и ковырял вилкой омлет, аппетита не было совершенно. К нему подсел Михаил. Одна рука у друга Трегубова висела на перевязи, из плеча недавно вытащили пулю ныне покойного охотника за головами Тома О'Лири, в другой была газета.

– Ну что? – спросил Михаил.

– Эмма не отвечает, она меня провела, – недовольно ответил Иван.

– Что тебе ещё нужно? Ты нашёл убийцу, убийца мёртв.

– Я хочу понять почему это всё произошло, в чём причина.

– Не всё ли равно теперь? Ну узнаешь ты эти причины, но никого не вернешь. Алексей Стрельцов мёртв.

– Мёртв, но мне оставалось малое – поговорить с Александром Беркманом, а теперь, после телеграммы, которую я отправил отцу Алексея, меня отзывают назад.