Книга Буцефал и скопцы, страница 23 – Роман Елиава

– Что?

– Карточку, что ещё.

– Зачем тебе она, Трегубов? – лукаво спросил Семёнов.

– Надо найти хозяйку и вернуть ей и сумку, и карточку.

– И как же ты её найдёшь – ни адреса, ни имени?

– Что-нибудь придумаю.

– Ну-ну, – усмехнулся Семёнов, пуская лошадь вперед.

Ближе к вечеру Трегубов забрал свой гражданский костюм, сшитый портным. После окончательной примерки Иван всё же чувствовал себя в нём непривычно. Полицейский повернулся сначала одним боком к зеркалу, потом другим. Из зеркала на него смотрел незнакомый господин. Казалось, что он совсем недавно носит мундир, но он уже настолько врос в него, что тщательно подогнанный костюм казался ему совершенно чужеродным. Не только движения в нём казались совсем другими, непривычными, но само ощущение прикосновения мягкой ткани к коже было новым и почти неприятным. Урядник решил, что так и отправится домой в костюме, чтобы привыкнуть нему. Он попросил портного помочь сложить мундир, и, присовокупив к завернутому костюму портупею с шашкой, они вместе создали сверток, который можно было закрепить на лошади.

Иван решил пойти на радение скопцов в костюме, без полицейской атрибутики, чтобы не отпугнуть участников собрания, с которыми он собирался переговорить. Идти на это радение ему не хотелось, он испытывал одновременно неприязнь к скопцам и робость в общении с сильно религиозными людьми.

Тем не менее, вот он уже стоит перед дверью того самого дома, где произошло убийство. Иван на некоторое время замялся, потом вдохнул полной грудью и постучал в деревянную дверь. Вскоре он услышал за ней поскрипывание половых досок. В дверном проёме появилась женская фигура. Было ещё светло, и Трегубов хорошо рассмотрел лицо женщины в темных одеждах, лет двадцати или чуть более. Её волосы были убраны под простой платок, а большие серые глаза на курносом лице смотрели на переодетого полицейского с искренним любопытством.

– Ещё рано для радения, младший брат, – сказала она голосом с приятным тембром, – но проходи, пожалуйста, не стой.

Женщина посторонилась, и Иван вошел внутрь. В доме уже убрались. Скамейки, стоявшие раньше у стены, были сдвинуты в сторону центра единственной комнаты первого этажа, а в самом центре стоял на подставке грубо сколоченный деревянный крест. Стоял прямо на темном пятне. Кровь впиталась в дерево, и полностью отскрести её, очевидно, не удалось.

– Я пришёл по поручению Егора Ефимовича Мартынова, – Иван повернулся к женщине.

– Ой, простите, – улыбнулась она, – а я то приняла Вас за брата, раз Вы в обычном платье. Егор Ефимович сказал, что придут из полиции, и я не ожидала, что это будет такой солидный молодой господин.

– Да, – смутился Иван, – я решил, что не стоит приходить сюда, э – э… в мундире и с оружием.

– Вот это верно, оружие здесь ни к чему, – снова улыбнулась женщина.       – Вы проходите, садитесь, пока я закончу готовить корабль к радению. Егор Ефимович сказал помогать Вам и рассказывать, что Вам будет интересно. Если что-то будет нужно, сразу зовите. Меня зовут Дуня.

– Очень приятно, – ответил Трегубов, – а я Иван. Скажите, Дуня, Вы здесь прислуга или тоже это… как Вы сказали?..

– Я – дочь, – радостно заявила Трегубову Дуня, – обращенная, но пока не обеленная. Если всё будет хорошо, и мною будут довольны Ветра, то пройду обряд уже в этом месяце.