Книга Ракета в морг, страница 97 – Энтони Бучер

— Фу-у-уй! — фыркнул сержант Келло. — Если врач говорит, что рану нельзя нанести себе самому…

И тут заговорил тихий Джо Хендерсон.

— Это не только Фоулксы, — промолвил он. — Тони Баучер тоже это умеет. Помню, однажды он предложил: кто угодно приносит ему детективный роман, где доказывается, что смерть не могла быть самоубийством из-за направления раны, и если он не сможет удержать в таком положении нож или пистолет, то платит десять баксов. Никому это не удалось.

— Все мы были слишком готовы, — продолжала сестра Урсула, — принять за верный вердикт “невозможно”, когда на самом деле он значил не более чем “маловероятно”. В девяносто девяти случаях из ста подобная рана, нанесённая самому себе, была бы невозможна. Пожалуй, процент даже выше. Но здесь все обстоятельства запертой комнаты явно делали любое другое решение ещё более маловероятным — на этот раз, собственно говоря, абсолютно невозможным. Вот что я имела в виду, лейтенант, обращая ваше внимание на Человека-невидимку, присутствующего, но не замеченного: жертву.

— И я повёлся, — сказал Вэнс Уимпол. — Такой фортеанец, как я, принимающий Науку за евангелие.

— Халат, — пробормотал Маршалл. — Вот почему он оба раза был в рубашке с коротким рукавом. Ему пришлось снять его, чтобы дать руке свободу движения.

Сержант Келло от души расхохотался.

— Ну и дураки вы тут в Лосе, Маршалл. Мы в Пасадене, может, и не такие умные, но не заглатываем запертые комнаты вроде этой. Мы сразу поняли, что единственный парень, кто мог это сделать, сама жертва.

— Вы мудры, когда узнали все факты, сержант, — улыбнулась сестра Урсула. — Но, на самом деле, то, что вы говорите, может быть верно для среднего полицейского, никогда не сталкивавшегося с невозможной, по видимости, ситуацией. Однако вспомните, что это преступление было задумано, чтобы подвергнуться расследованию лейтенантом Маршаллом, не далее как в прошлом году столкнувшегося с убийством, совершённым, на первый взгляд, в столь же невозможно запертой комнате. Он был, можно сказать, приспособлен к такой ситуации. Могу представить, что один из гарлемских сыщиков, расследовавших дело Финка^[85], отреагировал бы здесь так же. Уверена, что так поступили бы и суперинтендант Хедли с инспектором Мастерсом.

— Полагаю, это извиняет меня? — кисло выговорил Маршалл.

— И это подводит нас к причинам появления “невозможной” ситуации, хотя ни одна из них, по-видимому, здесь не применима. Но в этом деле причиной, как мы теперь видим, послужило просто стремление выиграть время. Заметьте, ни одно из “нападений” не предназначалось для указания на конкретного злоумышленника, хотя одно из них и навело случайно лейтенанта на ложный след. Мистеру Фоулксу следовало избежать ареста, удерживая интерес полиции. Любой возможный подозреваемый должен был оставаться на свободе, пока не представится возможность совершить действительное убийство. Таким образом, запертая комната была преднамеренно задумана как крепкий орешек для лейтенанта, с уверенностью, что он всё ещё будет щёлкать зубами, пытаясь его расколоть, когда Рансибл наконец окажется убит. Метод, по-видимому, сложился в его уме ещё тогда, когда он узнал, что лейтенант — тот самый человек, что работал с запертой комнатой в деле Харригана. В то утро, услышав по телефону, что лейтенант Маршалл случайно нашёл идеального подозреваемого и почти готов произвести арест, он понял, что надо действовать. Он застонал и уронил трубку. Затем, пока лейтенант отдавал распоряжения и ехал, у него было достаточно времени, чтобы подготовить нападение в запертой комнате, зная, что никто из домочадцев никогда не посмеет помешать ему, если он заперся у себя в кабинете.