Книга Ночь Бармаглота, страница 32 – Фредерик Браун

Я был напуган и трезв. И, похоже, мне не было никакой причины сохранять оба эти качества.

— Как насчёт выпивки? — сказал я.

Джордж полез в карман Мастерса и протянул через спинку сиденья одну из бутылок. Мои руки слегка тряслись, пока я ногтем большого пальца снимал целлофан и отвинчивал крышку. Сперва я протянул её Смайли, и тот немного отхлебнул и вернул бутылку. Я сделал долгий глоток, и там, где таился лютый холод, потеплело. Не могу сказать, что это сделало меня счастливее, но почувствовал я себя лучше. Я задался вопросом, про что думает Смайли, вспомнил, что у него жена и трое детей, и пожалел, что вспомнил об этом.

Я вернул ему бутылку, и он быстро отхлебнул ещё раз.

— Прости, Смайли, — сказал я.

— Всё в порядке, док, — сказал он. И засмеялся. — Одно плохо, док. Выйдет шикарная статья для твоего «Гудка», но сможет ли Пит написать её?

Я поймал себя на мысли, что вполне серьёзно задаюсь этим вопросом. Пит — один из лучших печатников в Иллинойсе, но как он разберётся с тем, что происходило сегодня вечером и произойдёт завтра утром? Газету он выпустит, но он никогда не писал новостей, по крайней мере, пока работал на меня, а справиться со всеми новостями, какие достанутся ему завтра, будет тяжко. Сбежавший маньяк, произошедшее с Карлом и то, особенно интересное для меня, что случится с нами двоими. Я задавался вопросом, найдут наши дела вовремя, чтобы написать про это в газету, или это будет просто двойное исчезновение. Хватятся нас обоих скоро. Смайли, потому что его заведение ещё открыто, но за стойкой никого нет. Меня, потому что мне надо встретиться с Питом в «Гудке», и где-то через час, если я так и не появлюсь, он забеспокоится.

К тому моменту мы как раз выезжали из города, и я заметил, что мы свернули с главной улицы, составлявшей часть большого шоссе. Бёргойн-стрит, по которой мы ехали, переходила в сельскую дорогу.

Когда мы подъехали к развилке, Мастерс затормозил и обернулся.

— Куда ведут эти дороги? — спросил он.

— Обе ведут в Уотертаун, — ответил я. — Та, что налево, идёт вдоль реки, а другая сквозь холмы; она короче, но ехать труднее.

Против трудностей Мастерс, похоже, не возражал. Он свернул направо, и мы стали взбираться на холм. Сам я, сидя за рулём, этого бы не сделал. Холмы довольно высокие, а дорога сквозь них узкая и довольно извилистая, по большей части с обрывом слева или справа. Обрыв не такой высокий и крутой, как бывает на настоящих горных дорогах, но достаточный, чтобы вылетевшая за барьер машина разбилась и чтобы растревожить мою акрофобию.

Фобии — нелепая, необъяснимая вещь. Я почувствовал, что моя возвращается, сразу же, как только вдоль обочины начался скромный обрыв, когда мы въехали на первый холм. Собственно, в тот момент я боялся обрыва больше, чем пистолета Джорджа. Да, забавная штука эти фобии. Моя, страх высоты, одна из распространённейших. Карл боится котов. Эл Грейнджер — пирофоб, болезненно боящийся огня.

— Знаешь, Док? — произнёс Смайли.

— Что? — спросил я.

— Я думал, как Питу придётся писать для газеты. Почему бы тебе не вернуться и не помочь ему? Есть же писатели-призраки.

Я застонал. После всех этих лет Смайли выбрал именно этот момент, чтобы сообщить единственную забавную вещь, какую я когда-либо от него слышал.