Онлайн книга «Повелитель света»
|
Нет! Этому не бывать! Я бросился на хрупкую изгородь и разорвал ее, не обращая внимания на острия проволоки, вонзившиеся в грудь и ноги. Затем пробил стену зарослей и оказался в лесу. Увиденная мною картина была достойна восхищения. Проникавшие сквозь густую листву лучи солнца бросали яркие пятна на зеленый ковер травы. На самом краю дороги лежала бледная, измученная Эмма с закрытыми глазами; платье ее было в страшном беспорядке; по вырывавшимся из полуоткрытого рта жалобным, нежным стонам и вздохам я безошибочно мог судить о том, что произошло. Ведь так недавно я сам был героем таких же эпилогов. Перед ней стоял, бессмысленно вытаращив глаза, в самом неприличном виде мой псевдодвойник. Но я недолго наслаждался этим зрелищем. В глазах у меня засверкали все звезды полночного неба. Кровь моментально закипела в жилах. Неукротимая ярость бросила меня с опущенными рогами вперед. Я ударил что-то, что тут же упало к моим ногам, пробежал по этому всеми четырьмя копытами, обернулся и стал топтать, топтать, топтать… Вдруг сквозь туман я услышал прерывистый голос дядюшки: – Эй, дружище, остановись, не то ты убьешь себя! Мое безумие испарилось, с глаз спала завеса, и, вернувшись к реальности, я увидел следующее. Красавица, пришедшая в себя, сидела на земле, смотрела широко раскрытыми глазами и ничего не понимала. Помощники следили за мной, спрятавшись за деревья; а Лерн, нагнувшись над моим бледным и истоптанным телом, приподнимал ему голову с большой круглой раной, из которой сочилась кровь. И это я – я сам! – совершил непростительную глупость, едва не уничтожив себя. Профессор, ощупав и осмотрев раненого со всех сторон, изрек: – Одна рука вывихнута; сломаны три ребра, ключица и левая берцовая кость: от этого оправляются. Но вот удар рогом в голову будет посерьезнее. Хм! Поврежден мозг – дело плохо. Ему уже ничто не поможет. Через полчаса – finita la comedia! Я вынужден был опереться плечом о дерево, чтобы не упасть. Стало быть, мое тело, моя основа основ, вот-вот умрет. Все кончено… Изгнанный из своего разрушенного мною же жилища, я сам же и уничтожил первейшее условие моего избавления. Все кончено… Даже сам Лерн бессилен, он это признал… Через полчаса… Мозг поврежден… Но… этот мозг… ведь он мог… Напротив, он мог всё! Я приблизился к дядюшке. На карте стоял мой последний шанс. Повернувшись к молодой женщине, Лерн печально говорил ей: – Сильно же ты, должно быть, его любила, если он был тебе мил даже в такой оболочке. Бедная моя Эмма, выходит, я совсем тебе не по нраву, если ты мне предпочитаешь полного кретина. Эмма молча плакала, закрыв лицо руками. – Как же сильно она его любит! – повторил Лерн, оглядывая поочередно грешницу, умирающего и меня. – Как же сильно!.. Вот уже несколько минут, как я скакал и прыгал около дядюшки, извлекая из своего горла странные звуки, стараясь передать дядюшке свои мысли. Но он был всецело занят собственными размышлениями. Не обращая никакого внимания на то, что его мрачный, взволнованный вид свидетельствует о какой-то внутренней борьбе, я, думая только о неминуемой опасности, предотвратить которую Лерн был в состоянии, стал еще отчаяннее привлекать к себе внимание. – Да, твое желание мне вполне понятно, Николя, – сказал наконец дядюшка. – Ты хочешь сказать, что охотно возвратил бы свой мозг в его изначальную оболочку, что может ее спасти, так как ты лишил ее возможности пользоваться мозгом Юпитера, который ты уничтожил… Ну что же… Пусть будет так… |