Книга Доктор Лерн, полубог, страница 38 – Морис Ренар

Пленник дремлет довольно спокойно: ему надоедают мухи. Он отгоняет их внезапным, неуклюжим движением; изредка приоткрывает глаза, следит с минуту ленивым взглядом за их полетом и снова засыпает; иногда, охваченный внезапным припадком ярости, он мотает взлохмаченной головой из стороны в сторону, пытаясь поймать зубами надоедливых насекомых.

Сумасшедший!

У дяди живет сумасшедший? Кто он такой?..

Я почти прикасаюсь глазом к скважине… Глаз утомился. Попробовав посмотреть другим, который несколько близорук, я увидел мутную картину. Это отверстие невероятно узко… Черт его побери! Я со стуком ударился о дверь…

Сумасшедший вскочил на ноги. Какой он маленький! Вот он идет в мою сторону… А что если он попробует открыть дверь?.. Ну вот еще! Он бросается на землю у двери, обнюхивает ее и ворчит… Бедный малый, на него жалко смотреть…

Он ни о чем не догадался. Теперь он присел в сфере солнечного луча и, весь испещренный полосами солнца, проникающего сквозь решетчатый ставень, стал доступнее моему наблюдению.

Кожа рук и лица сплошь покрыта розоватыми крапинками, точно следами от заживших царапин. Можно подумать, что он раньше здорово с кем-то подрался; но, — вот это будет посерьезнее! — длинный, фиолетового цвета след, идущий от одного виска к другому под волосами, огибает череп сзади. Он до странности напоминает рубец… Этого человека подвергали пытке! Я не отдаю себе отчета, какому испытанию Лерн его подверг или какое мщение он для него придумал, но… Ах, палач!

Внезапно в моем мозгу зарождается ассоциация идей: я мысленно сравниваю индейский профиль моего дяди с поразительной шевелюрой Эммы и белокурые волосы сумасшедшего с зеленой шерстью крысы. Не ищет ли Лерн способа прививать лысым черепам волосатые скальпы? Не это ли его знаменитое предприятие, сулящее такие выгоды?.. Но немедленно же я понимаю, насколько мое предположение глупо. Нет никаких точных данных, подтверждающих его. Да, кроме того, и это, решающее вопрос, доказательство, этот несчастный не был скальпирован: ведь тогда рубец должен был бы описать полный круг. А разве он не мог сойти с ума от какого-нибудь ужасного случая: от падения навзничь, например?

Он — сумасшедший, но не опасный: тихое помешательство. И, решительно, у него хорошее выражение лица.

Иногда даже в его глазах сверкает искра разума… Он, наверное, кое-что знает, я убежден в этом… Я уверен, что, если его осторожно расспросить, он ответит. А что если попробую на авось?..

Дверь закрыта только с моей стороны, и то только на задвижку. Я отодвигаю ее решительным движением руки. Но не успел я еще войти в желтую комнату, как заключенный, нагнув голову, бросается вперед, ударяет меня в живот, опрокидывает меня, падает сам, поднимается и удирает, тявкая по-собачьи; вот почему я в ту ночь принял его за проказника.

Быстрота его движений сбила меня с толку. Как ему удалось так меня обморочить? что за странная мысль броситься на меня, нагнув голову?.. Несмотря на неожиданность нападения, я так же быстро был на ногах, как и упал. Я чуть с ума не сошел от испуга и неожиданности. Сумасшедший, выпущенный на свободу идиотом, которого он погубит! О!.. Пропал Николай, погиб, брат; это не подлежит ни малейшему сомнению… Не лучше ли и мне удрать по-английски, не прощаясь, чем пытаться догнать беглеца? Да и какую пользу это теперь принесет?.. Да, но Эмма! А секрет? Ну, будь что будет, попробую догнать его, черт возьми!