Книга Убийства в Белом Монастыре, страница 35 – Джон Диксон Карр

Его приземистая фигура нарисовалась в круге света. В застывшей, словно у маски, улыбке и в смехе сквозь сомкнутые зубы было что-то нечеловеческое. Он кивнул и подмигнул обоими глазами, потом театрально-вежливо взмахнул сигарой. Но красные остекленевшие глазки были очень внимательны.

– Меня зовут Райнгер – полагаю, вы слышали обо мне. Дайте-ка вон то кресло, мистер Мастерс. То, перед которым вы стоите, если не возражаете. Спасибо. А, доброе утро, джентльмены.

– Доброе утро, сэр, – невозмутимо отозвался Мастерс после небольшой паузы и ткнул локтем Поттера, который пялился на Райнгера едва ли не с открытым ртом.

– Вы хотите что-то сказать, да?

Райнгер задумался. Он совершенно по-детски морщил лоб, уставившись в огонь.

– Да, полагаю, хочу. В каком-то смысле. Я могу объяснить эту невозможную ситуацию, которая вас беспокоит. Хо-хо-хо.

– Разумеется, сэр, мы готовы вас выслушать. Вроде того. Но вот что я скажу, если вы не возражаете. Вы уверены, что находитесь в таком состоянии, в каком можно говорить важные вещи?

– Состоянии…

– Ну, не перебрали малость, как бы это сказать.

Райнгер медленно повернулся, поправляя цветастый халат. На лице его появилось такое выражение, будто он подглядывал из-за угла, потом его озарила почти пугающая улыбка.

– Да благословит Бог вашу невинность, инспектор, – с какой-то нежностью произнес он. – Перебрал, говорите? – Он то ли засмеялся, то ли закашлялся. – Ну-ну, давайте определимся. Разумеется, я перебрал. Как деликатно сказано. Строго говоря, я мертвецки пьян, инспектор, и мы оба это знаем. И что с того? В былые дни, до того как меня убедили стать респектабельным и бросить это дело, я только в таком состоянии и находился. Но я жил, двигался, и мой мозг, – он постучал себя костяшками по черепу, – мой мозг работал очень даже неплохо. Я бросил пить только потому, что видел все даже слишком ясно, и мне говорили, что это отвратительно. Вот! Хотите, докажу это, инспектор? – произнес он, тыча сигарой в собеседника. – Сказать вам, о чем вы думаете? Вы думаете: «Возможно, это признание. Возможно, мне стоит подбодрить эту мерзкую макаку и заставить ее признаться в том, в чем признаваться не следует», а? Ох уж эта ваша невинность. Да, я куда разговорчивее обычного, но я ее не убивал. Странно, но у меня есть алиби.

Он хихикнул. Мастерс лишь важно кивнул:

– Отчего же, сэр, раз вы так говорите, я правда мог подумать что-то подобное.

– А что до вас, – Райнгер вдруг показал на Беннета, – вы думали: опять этот сукин сын. Ну ведь правда же? – На миг его странный взгляд стал таким же жутким, как и улыбка, потом замутился, в нем проступили озадаченность и даже обреченность. – А почему вы так думаете? Почему все так думают? Я вот всю жизнь пытался это понять. Я – Карл Райнгер. Я начинал рабочим на железной дороге. По рукам до сих пор заметно, хотите взглянуть? Я могу получать не меньше любой кинозвезды, с которой когда-либо работал, потому что, когда закончу с этой картиной, каждый, кто в ней снимется, станет звездой. Да, я такой. И вот на что я способен. Тогда почему, – он почесал лоб и продолжил лишенным интонации голосом, – почему… Да ну их к черту… Больше мне сказать нечего. – Он казался удивленным. – Это жалкие крысы, все до единого. Уж будьте уверены. Да. А теперь о чем вы думаете, инспектор? А! Сейчас я вам покажу, на что вы не обратили внимания, и представлю вам доказательства.