Онлайн книга «Для убийства нужны двое»
|
— Я могу закопать его здесь, в погребе… — А сможешь ты жить рядом с ним? На это у тебя не хватит нервов. Слабо! — Это моя забота. — Чем слабее виделся выход, тем спокойнее и выдержаннее был Томашевский. Он сам не понимал этого. Не понимал самого себя. «Я не могу рассчитывать даже на свою трусость», — горько подумал он. Фойерхан заходил по камере. Томашевскому казалось, что он видит, как лихорадочно работает его мозг. Пиджак он бросил на диван и расхаживал в одной рубашке. Но все еще не распустил галстук. — Еще кое-что, — вновь начал Фойерхан. — Люди будут спрашивать, где ты взял столько денег. — Эта проблема решена. — Томашевского бесило, что диалог их тянется так спокойно и обыденно. Вовсе не чувствовалось, что он победитель, хозяин положения, что в его руках жизнь и смерть пленника. Ах, как он ненавидел Фойерхана, который не собирался покоряться! Возможно, все пошло бы иначе, если бы тот просил пощады, молил и жаловался на судьбу. Почему же он такой гордый и неподатливый? Черт, ведь это не в ресторане спорить с заказчиком о поставке мебели для кабинета! — И что ты скажешь? — спросил Фойерхан с недоверчивой ухмылкой. — Я бы не связывался с этим, не одолжи мне дядя сорок тысяч марок, — гордо пояснил Томашевский. — Я подделал договор, и мои люди теперь думают, что он ссудил мне сто тридцать тысяч. Казалось, Фойерхана это разочаровало. — Ну да? — Видишь, я не так глуп, как ты думаешь! — Но если полиция установит, что меня взяли в заложники, — заметил Фойерхан, — она займется и моими знакомыми. — Разумеется. Но мы не виделись больше десяти лет. — Все равно тебя найдут. А потом и меня — в этом подвале. — Но тебя не… Фойерхан не дал договорить: — Ну а если меня тут не будет, против тебя не будет никаких улик. — Ты прав, — признал Томашевский. — Но их не будет и, если я избавлюсь от трупа. — Найдут следы крови! — Ну да! — Как ты меня застрелишь, чтобы кровь не… — Перестань! — Томашевскому становилось все яснее, что если он хочет уцелеть, другого выхода не остается и Фойерхана придется пристрелить. Но это невозможно. Так нельзя! Это не должно случиться! Весь этот разговор — лишь кошмарный сон тревожной ночью… Телеспектакль… Достаточно нажать на кнопку, чтобы кошмар исчез. Глубоко разочарованный, он подпер голову руками. При таком разговоре, когда речь идет о чрезвычайных вещах, человек вправе ожидать глубоких соображений или, по крайней мере, отточенного диалога; но все получалось поверхностно и обыденно. Это волнует даже меньше, чем удачная сделка, скажем, продажа двухсот встроенных шкафов жилищному кооперативу. Жизнь становилась все банальнее, даже в таких исключительных ситуациях, и огонь, который должен был его возродить, даже не вспыхнул. И тут он вдруг услышал, как наверху кто-то пытается открыть входные двери. Оба умолкли. Потом Фойерхан отреагировал первым. — Помогите! — закричал он во всю мощь. — На помощь! Меня похитили! Я — Фойерхан! Помогите! Здесь Фойерхан… Ограбление банка… Меня похитили! Сюда, скорее! «Стреляй! — в панике подумал Томашевский. — Ты должен выстрелить!» Вскочив, рванул из кармана «беретту», прицелился… Фойерхан метнулся в дальний конец камеры, не переставая кричать. «Идиот! — мелькнуло у Томашевского в голове. — Выстрел-то будет еще слышнее, чем крик… Скорее вон отсюда! Двери в подвал ведь звуконепроницаемы…» |