Книга Венец королевы, страница 54 – Элизабет Ролле

Утром гости разъехались, а вечером, за ужином, доктор Уэйн предложил Джеку подвезти его завтра в город.

— Разве я говорил, что мне надо в город? — спросил Джек.

— А разве нет? Вы же по воскресеньям ходите в кино.

— Если поедете, я дам вам поручение, — подал голос Барнет. — Это не отнимет у вас много времени.

— Я, наверное, не поеду, — сказал Джек, внимательно глядя на него.

Мистер Барнет был явно разочарован, но из-за чего?

Все воскресенье Джек провел в доме. Спал он плохо и на ночь по-прежнему запирал дверь на замок, а ел только те блюда, которые брал еще кто-нибудь.

Неделя прошла без всяких происшествий. В субботу у Кейна зазвонил телефон, но когда он снял трубку, никто не ответил. Так повторялось еще дважды, и Кейн сказал дворецкому, что надо вызвать мастера и проверить аппарат. Вечером снова раздался звонок, Кейн в это время куда-то вышел и Джек снял трубку параллельного аппарата в библиотеке. В трубке молчали.

— Кого вам нужно? — спросил он.

— Картмел? — Джек замер, парализованный звуком этого голоса. — Завтра ты приедешь на старое место, иначе… Ты понял?

— Да, — прошептал Джек, но там уже повесили трубку, не дожидаясь ответа.

За ужином он был так подавлен, что Трэверс спросил, не заболел ли он. В город Джек поехал вместе с Кейном. Высаживая его у кинотеатра, Кейн сказал, что поедет обратно часов в восемь и предложил захватить его. Джек ответил, что доберется сам, а про себя подумал, что неизвестно, вернется ли он вообще в дом Траверса. Стоя у афиши, он подождал, пока машина Кейна свернула на перекрестке, и, подняв воротник пальто (его знобило, несмотря на мягкую погоду), двинулся прочь от кинотеатра. Постепенно улицы становились все более безлюдными; темные, старые дома угрюмо смотрели друг на друга грязными окнами. Многие из них были пусты — вскоре здесь должно было начаться большое строительство, и дома шли на слом. Джек свернул к одному из пустых домов и потянул пронзительно заскрипевшую ржавыми петлями дверь.

Рик радостно запрыгал вокруг хозяина, не подозревая, что совсем недавно тот мысленно уже распрощался с ним. Сняв пальто, Джек уселся в кресло и погладил курчавую голову пуделя, но вскоре забыл о собаке, погрузившись в свои мысли.

«Что он от меня потребует потом? Почему спрашивал, как относится ко мне сэр Трэверс? Ему-то что до этого? Неужели он рассчитывает через меня выманивать у него деньги? Вряд ли… Много он таким способом не получит, а мелочиться не будет. В чем же дело? Раньше все было ясно, а теперь я ничего не понимаю. Какие у него планы? Он задумал что-то ужасное… Надо уходить отсюда, но куда я денусь? Он меня убьет. А может, он оставит меня в покое? — подумал Джек со слабой надеждой. — Убедится, чтo теперь пользы от меня никакой, и оставит в покое, а сам уедет отсюда. Куда-нибудь очень далеко, и я никогда его больше не увижу», — мечтал он, но в глубине души сознавал несбыточность своих надежд. Он слишком хорошо знал, с кем имеет дело.

Зима в замке проходила тихо и спокойно. Барнет уговорил Трэверса приобрести на аукционе две рукописи времен раннего христианства и теперь упивался ими. Погода была ветреная и холодная; Барнет, и прежде считавший прогулки бессмысленной тратой времени, все дни проводил в библиотеке. Доктор Уэйн тоже редко выходил из дома, предпочитая прогулкам на пронизывающем ветру тишину и уют своих комнат, а вечерами — беседы со священником, который заходил к нему почти каждый день. Очевидно, в это ненастное, холодное время одинокому священнику было неуютно в своем доме. Фырканье его старой машины по вечерам стало до того привычным звуком, что, если он задерживался, доктор то и дело подходил к окну на втором этаже, а дворецкий — на первом.