Книга Человек, вернувшийся издалека, страница 48 – Гастон Леру

Марта, справившись о здоровье мальчика, рассказала о странном случае:

– В сумерках я как обычно прогуливалась по берегу, и внезапно из поднявшегося над рекой тумана рядом со мной возник образ Андре.

– Следовательно, этот образ появился перед вами не более часа назад? – перебила ее Фанни.

– Было достаточно рано… да, кажется, без четверти пять…

– Продолжайте, дитя мое!.. – произнесла Фанни, а сама подумала: «Значит, речь идет не о колченогом, его к этому времени уже час как вынесли из леса сторож и его сын». Думая об этом, Фанни абсолютно точно мыслила в верном направлении.

– И я увидела Андре, – продолжала мадам Сен-Фирмен. – Я нисколько не удивилась, хотя он не приходил ко мне так рано, но так как всю предыдущую ночь я прождала его напрасно, душа моя с таким жаром и нетерпением звала его, поэтому я подумала, что он решил уступить. И я без промедления сказала ему: «Андре, я ждала тебя, почему ты не пришел в прошлую ночь? Где ты был? Почему ты не можешь всегда быть со мной? Ты же видишь, как мне тяжело жить без тебя! Что ты делаешь, когда находишься вдали от меня?»

Образ Андре, окутанный туманом, показался мне прозрачным и таким легким, что я с каждой секундой боялась, как бы он не рассеялся, словно окружавшая нас дымка, и тогда он сказал мне: «Марта, надо присматривать за детьми!».

Когда он это говорил, в его голосе звучала такая бесконечная печаль, что мое сердце покрылось коркой льда, и с этой минуты я поняла – детям грозит опасность.

«Господи! – воскликнула я, – с ними ничего не случилось?» Андре мне всего лишь ответил: «Иди! Ибо мертвец не может все время находиться в мире живых!.. Мне не всегда позволено делать то, что я хочу!» – «Так, значит, ты несчастлив, Андре?» – «Это тайна смерти! Нельзя ничего говорить!.. Но иди же!..» – «Куда же ты отправляешь меня?»

Он не ответил. Однако на своем запястье я почувствовала холодную мраморную руку! Никогда! Никогда я не думала, что рука покойного может быть такой тяжелой. А моя рука в этой каменной хватке была такой легкой! Я попыталась сопротивляться, но не смогла. Он повлек меня в осиновую рощицу и через поля привел сюда.

В сгущавшихся сумерках его бледный призрак, идущий рядом со мной, стал почти черным. Он больше не произнес ни слова, молча открыл калитку, и мы все так же в тишине прошли через парк.

Странно, мне самой было любопытно и даже не страшно. После того, что он рассказал, мне было жаль его, и я с содроганием думала, что несчастного, вероятно, убили, когда совесть его отягощал смертный грех.

Мы не встретили никого ни в парке, ни на крыльце, ни в передней… Замок начала окутывать темнота, и вскоре я перестала видеть призрака, хотя по-прежнему чувствовала его руку.

В темноте перед нами распахнулись двери… и закрылись за нами. Я отчетливо слышала, как они открывались и закрывались.

Наконец мы пришли в комнату, где еще оставалось немного света… совсем мало! Но достаточно для того, чтобы увидеть в кровати спящего маленького Франсуа… Призрак обрел более четкие контуры. Он выпустил мою руку, и я увидела, как он склонился над кроватью. Потом он тяжело вздохнул и произнес: «Береги его!»

Больше я его не видела… Но я услышала, как дверь в детскую открылась и закрылась. А так как поддерживало меня только присутствие призрака, то едва он исчез, как силы покинули меня, и я рухнула на ковер…