Книга История русалки. Пока идет дождь, страница 60 – Мирая Амброва

Я зажала рот рукой.

— Противно? — не так понял Эйрон мой жест.

— Нет, — я подошла к нему ближе. — Мне просто жаль тебя.

Я коснулась рукой его обнаженной груди и провела пальцами по шраму, который косой дугой уходил ниже и заканчивался возле пупка.

— Не надо меня жалеть, — хрипло прошептал инквизитор.

Мои пальцы переместились, и я дотронулась до шрама на боку. Кривой и бугристый — такие остаются от рваных ран.

— Что ты делаешь? — я слышала, как тяжело дышит Эйрон под маской. Он перехватил мою руку, сжал пальцы, и я подняла на него глаза.

— Тебе не нравится?

— Нравится, — поспешно ответил и тут же осекся. — Но ты должна остановиться.

В его голосе было столько беспомощности, столько отчаяния. Я слышала, как гулко бьется его сердце, выдавая его с головой. Он сжал мою талию и притянул меня ближе. Я прижалась к нему, положила голову на его плечо, вдыхая запах кедра и крови, мои губы коснулись его шеи.

— Остановись, Флора, — раздался хриплый шепот. — Я сам не смогу.

Я взяла со стола гасильник и потушила свечу. Тьма окутала нас, скрыв весь мир вокруг. Но все стало предельно ясным и понятным. Нет ничего кроме нас и этой тьмы. Только она позволит нам быть так близко, как никогда и нигде больше.

Пальцы Эйрона еще сильнее сжались на моей талии, когда я сняла с него маску. Звук его тяжелого дыхания стал слышен еще сильнее. Я привстала на цыпочки и коснулась губами его губ.

Эйрон замер, не ответил на поцелуй, и я отстранилась.

— Прости, — прошептала я.

Я хотела сделать шаг назад, отойти от него, но он удержал на месте.

— Что ты делаешь со мной, Флора, — прошептал он в мои губы и поцеловал. Грубо, настойчиво, твердо. А я словно масла таяла в его горячих объятиях.

Не отрываясь, Эйрон подтянул к себе стул и сел, увлекая меня за собой, и я невольно села на его колени. Его губы коснулись моей шеи. Шаг за шагом они опускались ниже, оставляя невидимый пылающий след. Рука скользнула по бедру, сжала его до боли. Я шумно вдохнула. Мои ладони скользнули под его сорочку, легли на обнаженную кожу. Его сердце громко стучало под моими руками.

Я растворялась. Мир перестал существовать, и я хотела в этот миг, чтобы время замерло, навсегда оставив нас на темной кухне в объятиях друг друга. Губы инквизитора коснулись ямочки под шеей, опустились ниже. Его рука скользнула под ткань, погладила лодыжку, очертила колено и остановилась на внешней стороне бедра. Пальцы вырисовывали круги по горячей коже. Эйрон замер.

— Тебе лучше уйти, — его голос осип.

— Не гони меня, — пальцы на его груди задрожали. — Прошу.

— Уходи, — уже громче сказал он. Его рука, только что ласкавшая мое бедро, поправила ткань, оттянула подол. Эйрон поднял меня на ноги, а затем встал сам. Стало холодно.

— Я сделал что-то не так?

— Все не так, — Эйрон надел маску и его голос вновь стал приглушенным. — Поднимайся в свою комнату.

Он вновь зажег свечу.

К горлу подступил ком. Еще минуту назад он не мог оторваться от моих губ, а теперь прогоняет, словно нашкодившего щенка. Или он считает, что это нормально: воспользоваться и тут же отшвырнуть? Сердце сжалось от обиды и жалости к самой себе. Итак жизнь не задалась, а тут еще после смерти унизить пытаются.

— Не смею вас беспокоить, господин, — процедила я, но он даже не обратил внимания на мой язвительный тон: