Книга Милая обманщица, или Гувернантка из трущоб, страница 71 – Мирая Амброва

— Благодарю вас, Летти, — скромно улыбнулась я.

— На них радостно смотреть — такие счастливые стали, довольные. Маленькие зайчики.

— Ага, — буркнула проходящая мимо Грана. — Прямо невинные овечки.

Ее волосы потихоньку отрастали, но все равно были слишком короткими. С того дня, как все произошло, она наотрез отказалась заходить к детям в комнаты. Орэн даже как-то обмолвился, что она хотела уволиться, но Кристиан ее отговорил.

— Что ж, — я поставила пустую чашку на стол. — Пойду выгуляю своих “овечек” в саду, а заодно погляжу, чтобы они не сожрали садовника вместе с травкой.

Грана хмыкнула, а Летиссия на нее зашипела.

Мы гуляли с Эстебаном и Илларией по саду, когда я им сообщила:

— Завтра у нас будет проверочная работа.

— Что? — переспросил Эсти. Он нашел в кустах длинную палку и лупил ею по сорнякам, но услышав мой голос, прекратил.

— Опять работа? — нахмурилась его сестра.

— Проверочная работа. Это значит, что я буду проверять, как вы усвоили знания, которые я вам давала.

— Звучит не очень, — вздохнул мальчик.

— Ничего страшного, поверьте.

— И зачем эта проверка? — спросила Илли.

— Чтобы я могла знать, где у вас слабые места, а в чем вы преуспели. Вы получите оценку, и сможете рассказать брату и слугам, как вы справились.

— А какие есть оценки?

— Ну, если получишь «пять», то это значит, что ты молодец. «Два» — плохо. «Единица» — совсем печаль.

— Мне не нравится, — протянул Эстебан и ударил палкой по головатому подсолнуху, который откуда-то взялся в клумбе с лилиями.

— И мне не нравится. Я не хочу проверку!

— Но это необходимо.

Дети переглянулись и вздохнули. Я насторожилась.

Мы прошли по садовой дорожке еще пару шагов, как Иллария кашлянула.

— Что-то горло дерет, — сказала она.

Я посмотрела на нее. Вроде не красная, насморка нет.

— И у меня, — сказал Эстебан и тоже закашлял.

Сезонная простуда? Рановато, осень только подступает. Да и других признаков нет.

— Тогда возвращаемся в дом. Вам нужно выпить чаю с медом, и все пройдет.

Ни за ужином, ни после, дети не выглядели больными. Зато без конца жаловались всем на першение в горле, периодически кашляли. Диона, которая укладывала их спать, дала детям какую-то настойку от боли в горле.

Не помогло.

Утром я зашла навестить подопечных перед завтраком. Зашла в комнату к Илларии и застала ее в постели.

— Мне так плохо, госпожа Амалия, — жалобно простонала она. — Голова раскалывается.

Я подошла к ней, наклонилась, коснулась губами лба — холодный. Странно как-то…

— Что-то еще болит?

— Ужасно голова кружится, болит горло, не могу глотать.

Я с беспокойством смотрела на девочку. Что за вирус такой их сразил? Неужели в этом мире болезни протекают как-то иначе? Не припомню, чтобы за годы здесь простуда была какой-то другой. Если только это какое-то редкое заболевание? Надо спросить Летиссию.

Я оставила больную и направилась в комнату напротив, к ее брату.

Едва вошла, как раздался громкий стон.

— Ох… как же плохо, — послышалось из горы подушек. — Умираю!

— Все так плохо, Эсти? — я потрогал лоб мальчика — тоже холодный.

— Да, я, кажется, нездоров, госпожа.

— Я заметила, — вздохнула я. — Что ж, отдыхайте.

Я направилась к дверям, но последняя фраза, произнесенная в этот миг Эстебаном, заставила меня остановиться:

— Так жаль, что проверочной теперь не будет.