Книга Милая обманщица, или Гувернантка из трущоб, страница 87 – Мирая Амброва

— Может! — воскликнула девочка. — Все он может! Он просто не хочет!

В чем-то она права. Он жив, в отличие от жены, но сам выбрал изоляцию.

— Я не хочу больше никаких праздников, никаких дней рождения! Лучше бы я вообще не рождалась!

— Не говори так, Илли.

— Но это правда! Всем было бы лучше! Мама все равно нас ненавидела, а папа разлюбил!

— Нет, он не разлюбил вас, Иллария. Он просто сейчас болеет, иногда со взрослыми такое случается.

Но разве могли мои слова утешить девочку? Говори что угодно, но магиар Роберт своими поступками добился большего, чем я словами. И только он может все исправить. Дети любят его, ждут его возвращения, и никакая гувернанткам его не заменит.

Я должна попытаться поговорить с ним еще раз. Ради детей.

Побыв еще немного с Илларией, пока она не успокоилась, я дала распоряжения служанкам принести ей чая с шоколадом и покинула спальню. Идти далеко не пришлось — выйдя, я тут же направилась в покои хозяина поместья.

Постучала и, не дожидаясь ответа, открыла дверь.

— Магиар Роберт, нам нужно поговорить! — решительно заявила я.

Мужчина все так же сидел в кресле у окна. При звуках моего голоса он повернулся, чтобы скользнуть по мне равнодушным взглядом и вновь опустить взгляд.

— Вы помните, что у Илларии скоро день рождения? — начала я с ходу. — Она очень хочет, чтобы в такой день вы были с ней.

Мужчина ничего не ответил. Он отвернулся к окну, словно мог разглядеть что-то интересное в задернутых шторах. В его руках блеснуло уже знакомое мне ожерелье.

— Вы меня слышите? Ваша дочь, Иллария, тоскует по вам. И Эстебан тоже. Вы нужны своим детям, магиар. Прошу, уделите им хотя бы полчаса, выйдите из своей комнаты.

— Уходите, — послышался еле слышный ответ.

— Но…

— Уходите! — уже крикнул он.

Я замолчала на мгновение. Уйти? Все равно ничего не выйдет, судя по всему. Ему все равно — магиар упивается своим горем, ему не надо другого.

И на меня вдруг нахлынула такая злость. Гнев за то, как он обошелся с собственными детьми. Да, мы все переживаем трудное время, скорбим и горюем. Но разве не должен он хотя бы попытаться взять себя в руки? Попробовать выползти из этой тьмы на свет? Нет, этому ничего не надо, даже на детей наплевал!

— Вы просто тряпка, магиар Роберт Уортер! — прошипела я зло. — Тешите здесь свое горюшко, словно дитя нянчите. Закрылись ото всех как монах-затворник, а все потому, что вы трус!

Он поднял на меня круглые от изумления глаза. Готова поспорить, никто с ним никогда не говорил в таком тоне.

— Да-да, вы трус! Вы боитесь жить, боитесь вернуться к жизни, в которой нет больше вашей любимой! Что, страшно смотреть на ее портрет и знать, что ее больше нет?

— Вы не понимаете… — попытался оправдываться он, но я не дала.

— А вашим детям не было страшно? Когда помимо матери их покинул и отец! Живой отец! Да как вы могли с ними так поступить?!

Я тяжко дышала, словно бежала марафон. Губы магиара затряслись, челюсть опустилась вниз, подрагивая.

— Да вы не знаете…

— Я знаю одно — таких хреновых папаш как вы, я еще на свете не видала! Бросили детей на произвол, заперлись тут и сидите сопли распускаете! Ваша жена мертва, но вы — нет. Так вернитесь уже к жизни!

— Да что вы вообще знаете?! — закричал он. — Это я виноват! Я убил ее!

Ожерелье выскользнуло из его пальцев и упало на пол.