Книга Пояс Поветрули, страница 15 – Алексей Кротов

– Подождем, пособираем информацию.

– До каких пор?

– Ну, я не знаю. В конце концов, думаю, мы добьемся успеха.

– Хотелось бы в это верить, – неприязненно усмехнулась она. – Слушай, иди со своим дымом на воздух, давай, давай, – и она бесцеремонно вытолкнула его из палатки.

Николай Александрович Брянцев задумчиво скреб подбородок.

– Все-таки странный человек, профессор, – тихо проговорил он. – Никогда не понимал его до конца. Он, например, живет с женой, которая ему изменяет направо и налево. Но уж главное свинство – вязаться с Юлей, когда женат. Развелся бы, да и тогда поискал кого-нибудь другого.

Николай Александрович резким движением отогнал назойливую муху и продолжал беседу с самим собой.

– Мало, что навязался к своей знакомой, теперь вот будет меня осаждать, пел тут, как соловей. Вот, мол, комаров кормлю. Я вынужден играть роль радушного хозяина. И присутствие Юли осложняет положение. Такое ощущение, что он специально приехал сюда, чтобы позлить меня. Прекрасно знает о моих чувствах к Юле. И что она нашла в нем! Да, он обаятелен, не скрою, и всё же… Впрочем, – добавил он, грустно завершая монолог. – Я пока – на бобах.

С этими словами Николай Александрович поднялся и отправился к себе на крыльцо насладиться лазоревой голубизной неба.

Профессор Семенов сделал всё, чтобы остаться одному наедине со своими мыслями. А они не давали ему покоя.

«Ох уж, этот Брянцев – думал он, уединившись на прохладной веранде. Только что профессор спровадил Ленку гулять, вел себя любезно, но временами ловил на себе его взгляд. – Он не переносит меня, это ясно. По всем канонам, – усмехнулся профессор, – я должен бы относиться к нему также, но я к нему равнодушен. Кто он, собственно? Мелкая сошка, доцентик. Стал в тридцать лет доцентом и возомнил из себя бог знает что! А хирург он посредственный, мне ли не знать. Что с того, что ему нравится Юля. Ей он не нравится – это главное».

Обдумав ситуацию, профессор повеселел и довольно потер руки.

«Пока, слава богу, всё идет хорошо!» – заключил Василий Кузьмич.

Юлия Николаевна никак не могла сосредоточиться. Ей мешала постоянная трескотня Ленки. Всё же иногда ей удавалось собраться с мыслями и вот какие мысли посещали ее в такие моменты:

«Боже, как неприятно все это! Они ставят меня в неловкое положение и прекрасно понимают, что делают. Может быть стоит уехать, бросить всё и уехать…»

И вновь в сознание вторгается голос Ленки, приходится отвечать на какой-то глупейший вопрос.

«Наконец-то, опять несколько минут покоя! Как надоела эта Ленка! Так, о чем это я?.. Уехать… Нет, это было бы малодушно. К тому же здесь прекрасное место. Мне оно подходит идеально – тихая глушь».

И снова Ленкин голос мешает ей. На этот она с кем-то знакомит Рубцову. Юлия Николаевна автоматически отвечает. Слава богу, идут дальше. И Ленка на секунду замолкла.

«Не такая уж, однако, и глушь. Сколько назойливых людей. Как это раздражает! И Василий с Николаем тоже хороши! Но надо разобраться в себе. Скорее всего, я не люблю ни того, ни другого. Надо выходить из этой ситуации, надо…»

Вьюгин медленно шел, погрузившись в мысли. В этот момент он задел что-то плечом и пришел в себя.

– Простите, – пробормотал он, обращаясь к невысокой пожилой женщине лет шестидесяти пяти.

Ничего страшного, – улыбнулась в ответ Таисия Игнатьевна Сапфирова. – Вы, наверное, замечтались. Это со всяким бывает.