Книга Кровь и черника, страница 79 – Алексей Кротов

– Как только, так сразу, вам первой сообщим, – нашелся Скворцов. – А вот скажите, вы-то не видели, не слышали ничего подозрительного?

– Я видел, – неожиданно раздался рядом пьяный голос.

Принадлежал этот голос, конечно, еле стоящему на ногах Дудкину.

– Ты? – вместо работников правоохранительных органов первой подала голос Цепкина, смерив пьяницу уничижающим взглядом. – И что же тебе спьяну привиделось?

– Постойте, Пелагея Егоровна, – вмешался Макушкин. – Предоставьте вести разговор мне.

– Юрий, э-э-э-… – обратился он к Дудкину.

– Петрович, – подсказал памятливый Скворцов.

– Да-да, Петрович. Так что же вы видели?

– Тоже мне, нашел Петровича, – презрительно пробормотала Цепкина, покосившись на следователя.

– Точнее, слышал я, ну, и видел, конечно, – еле ворочая языком, начал Дудкин. – Этот новый русский из города с женой шел… Ну, дочка еще у них… Они встали и болтают, а я за копной сена дремал. Так эти богатеи про клад калякали, надо карту найти и про эту, из Луги, ну, что по башке треснутую, упоминали.

– Да откуда вы все знаете: что треснули, что убили? – не выдержав, сорвался на крик Макушкин.

– Ну что вы в самом деле, Еремей Галактионович? – с укоризненным недоумением, как на малого ребенка, посмотрела на него Образцова. – Мы же все-таки в деревне живем.

Скворцов еле сдержался от смеха. Ситуацию несколько разрядил Рулеткин, подошедший уверенной походкой выпившего человека, старающегося доказать окружающим, что он трезв, как стекло.

– Да-да, я помню, Юра, ты мне рассказывал, – подтвердил Рулеткин «показания» приятеля.

– Ладно, пойду я, – прошамкала Матрена Тимофеевна. – Если что вспомню, милок, так к тебе заявлюсь. А так, не взыщи, – развела она руками, вследствие чего покачнулась.

– Может вас проводить, Матрена Тимофеевна? – участливо предложил поддерживающий ее лейтенант.

– Да как-нибудь доберусь, спасибо. Дом мой, эвон-то, совсем рядом.

В этот момент к живописной группе быстро приблизился Терентьев.

– А, Володя, с приездом! Мое почтение, – наклонил он голову в сторону присутствующих.

Цепкина пробормотала что-то нечленораздельное, Зоя же поздоровалась более разборчиво.

– Заходи, Петр, сыграю тебе что-нибудь душевное как хорошему человеку, – попытался обнять Терентьева Дудкин в пьяном порыве, но споткнулся и едва не плюхнулся носом в песчаную с мелкими камушками дорогу.

От неожиданного падения творческую личность спасли только крепкие руки Рулеткина.

«Всё как всегда, – с легким налетом философской грусти подумал Скворцов. – Ничего не меняется».

Цепкина хотела еще что-то сказать, но ее отвлекла проходившая мимо и поздоровавшаяся с ней Арсеньева. Воспользовавшись оказией, следователь и лейтенант быстренько улизнули в дом вслед за Терентьевым. Ленка, вначале тоже сделавшая несколько шагов в сторону дома, в растерянности остановилась посреди двора, не зная, куда идти дальше. Цепкина, обернувшись и обнаружив, что милиционеров уже нет, махнула рукой и с бурчанием удалилась в сопровождении дочери и зятя, который на этот раз посчитал для себя непрестижным составить компанию вдрызг пьяному Дудкину.

Словом, уважаемый читатель, всё завершилось как всегда. Ну, или почти как всегда, потому что автор на этот раз точно не знает, наблюдала ли за этой сценой Симагина через полевой бинокль.