Книга Они приехали в Полянск, страница 58 – Алексей Кротов

Ермолкин слегка покосился на коллегу, но промолчал – ему не очень понравилось выражение «в сухом остатке».

– Ситуация такова, Владислав Анатольевич, что у нас нет реальных оснований квалифицировать эту смерть как убийство.

– Ну и каково ваше личное мнение, Полина Андреевна?

– Видите ли, если бы не эта записка, я бы склонилась к несчастному случаю, а теперь вот вся в сомнениях.

– Как полагаете, это и было целью этого послания – попытаться нас убедить не бросать дело? – вступил в диалог прокурор.

– Лично я не вижу других причин, Олег Константинович, – подал голос Скворцов. – Хотя вот Владислав Анатольевич полагает, что эта анонимка могла быть просто розыгрышем.

– Розыгрышем… – задумчиво протянул прокурор, как бы пробуя на зуб это слово. – Но у розыгрыша, лейтенант, тоже могут быть свои причины. Что скажете?

– Моя мысль заключалась в том, что кому-нибудь из местных просто стало скучно и он (либо она) решили таким вот образом поразвлечься и посмотреть, что из этого выйдет. Ну, например, это мог быть Редькин или эта старуха Шельма.

– Насчет Редькина не знаю, а что касается Шельмы, то я знаком с ней лично и не считаю, что подобное в ее духе, – высказался прокурор. – А что об этом думает Таисия Игнатьевна?

– А она согласна со мной, Олег Константинович, – опередила Скворцова Камышина. – Ей кажется, что никто не стал бы так заморачиваться с вырезанием и наклейкой слов на альбомный лист.

– Я так понимаю, что подобные сложности вызваны желанием сделать невозможной идентификацию? – уточнил Дудынин.

– По всей видимости, – нахмурился прокурор, теребя все еще незажженную трубку. – А если кто-то из Милютиных мутит воду? – спросил он. – Вы думаете об этом?

– Их-то я и подозреваю в первую очередь, Олег Константинович, – живо откликнулась Камышина. – Только вот ума не приложу, зачем и кому это нужно.

– Тогда непонятно на каких основаниях вы их подозреваете, Полина Андреевна, – не удержался от шпильки в адрес следователя прокурор.

Камышина промолчала, у нее не было никакой разумной версии.

– А может быть кто-нибудь из них хочет натолкнуть наши подозрения на одного из членов семьи? – высказал после небольшой общей паузы предположение Дудынин.

– Но на кого конкретно, Владислав Анатольевич? – удивилась Камышина. – Ведь в анонимке нет ни на кого никаких указаний. К тому же нет не только улик, указывающих на конкретного преступника, но даже ничего, что указывало бы на факт убийства как такового.

– А возможность самоубийства мы полностью исключаем? – на всякий случай спросил начальник лужской милиции

– Ну это уж на мой взгляд совсем фантастично! – подала реплику Камышина. – Нет ни записки, ни мотивов. Разве что беседа с матерью Смирновой что-нибудь прояснит. Когда она, кстати, прилетает, Владислав Анатольевич?

– Мне должны позвонить с ее работы, Полина Андреевна. На работу ей в среду, если сегодня не позвонят, завтра я сам наберу их.

– Что у нас еще, коллеги? – прокурор наконец начал разжигать трубку.

– Есть одно интересное предположение, – откликнулся Скворцов. – «Холмс», то есть Таисия Игнатьевна допускает, что могли покушаться на Милютину.

И он рассказал коллегам об одинаковых плащах.

– Вы предупредили Милютину о возможной опасности? – прокурор отнесся к предупреждению Сапфировой серьезно.