Книга Еше раз по поводу мокрого снега, страница 27 – Полина Охалова

Глава двенадцатая

Ксения позвонила Людмиле и испытала чувство глубокого удовлетворения, когда та сообщила, что сегодня вечером очень занята и, если Ксения Петровна помнит дорогу на гореловскую дачу и справится со всеми замками, то они могли бы встретиться завтра часа в два дня у входа в библиотеку и обо всем спокойно поговорить.

На извинения и благодарности Ксении Петровны Людмила еще и еще раз заверила ее, что все в порядке, никаких неудобств она никому не доставляет, напротив, радостно помочь хорошему человеку, попавшему в беду.

Сев в вагон электрички на Балтийском вокзале, Ксения смотрела на в окно толпу приезжающих-отъезжающих, почти задремывая. Она очень устала, хотя в общем-то ничего особенного за весь день и не сделала. Ничего особенного и ничего полезного. За окном повалил снег, густой-густой, «Снег идет густой-густой, в ногу с ним стопами теми, в том же темпе, с ленью той или с той же быстротой, может быть, проходит время» — сразу вспомнилось Ксении. Сквозь завесу снега она увидела на платформе мужскую фигуру, которая показалась ей знакомой. По крайней мере походка, то, что человек не размахивал руками, когда шел, вызывала смутные воспоминания. В мозгу тут же прозвучала цитата из «Героя нашего времени» — про то, что такая походка верный признак скрытости характера. Ксения подумала, что совсем недавно вроде вспоминала уже такую же цитату по схожему поводу. Она попыталась вглядеться, угадать кто это, но в это время поезд дернулся, и платформа быстро отъехала назад, а с ней так и не узнанный «удивленный пешеход». Ксения достала телефон, чтобы почитать новости или фейсбучную ленту, но связи не было. Ехать, ничего не читая, было как-то непривычно, Ксения, сколько себя помнила, читала везде и всегда — это просто стало уже неотвязной привычкой — водить глазами по буквам, складывая их в слова. Раньше она готова была читать хоть надписи на обертках конфет, но в нынешние времена обычно выручал мобильник. Однако сейчас он мог предложить для чтения только список контактов. Но на сидении возле себя Ксения обнаружила оборванную страницу из какого-то журнала и принялась за привычное занятие. На странице, выдранной, вероятно, из глянцевого журнала и оборванной сверху, был кусок из какого-то, как можно было понять, воспоминания о детстве. «А в доме был подвал, такое подвальное помещение, типа склада что ли, с маленьким окном и входом со двора. Там всякие ведра хранились, всякий инвентарь для уборки. И вот мы залезли в этот подвал и там заигрались, и не заметили, как началась страшная метель и снегом завалило и дверь в этот подвал, и окно. Стало темно и страшно, но выйти мы не могли, долго плакали, а потом заснули. И никто не знал, где мы, искали нас, наверное, везде, но не нашли. А наша собака, большая белая такая у нас была собака, стала лаять возле этой заваленной снегом двери в подвал и снег начала лапами копать. Взрослые ее прогоняли, а она не уходила. Тут и они начали лопатами снег разгребать и так нашли нас в этом подвале, зареванных и спящих. Собака нас спасла»

Ксения, зачитавшись, чуть не проехала свою станцию, слава богу, услышала, как объявили, что следующая остановка «платформа Горелово», кинула на сидение журнальную страницу, подхватила сумку с продуктами, купленными на ужин и завтрак, и вышла на перрон.