Книга Еше раз по поводу мокрого снега, страница 59 – Полина Охалова

— А кто эти Ваши — наши конкуренты? Вы их знаете, видели их?

— Да я думаю, что и Вы видели, — ответил Эндрю.

— Людмила? — озарило Ксению догадкой.

— Да, Ваша Людмила выглядит весьма подозрительно.

— Ксения вспомнила случайное библиотечное знакомство, участие Людмилы, ее настойчивое гостеприимство, неудачи поисков в Интернете.

— Но где она сейчас? Она погибла в пожаре? Там ведь нашли женский труп, как писали желтые газетки.

— Да, труп нашли и идентифицировали. Это была хозяйка дачи.

— Петрова С.С., — вспомнила Ксения фамилию на счете за электричество.

— Да, Петрова Светлана Степановна.

— Но ведь она сейчас за границей, так Людмила говорила, это ведь какая-то ее дальняя родственница.

— Нет, она была не заграницей, а уезжала в Самару, ухаживать за больной матерью. Но мать внезапно скончалась, и Светлана Степановна вернулась и, к сожалению, в самый неудачный для себя момент. И очень сомневаюсь, что мы обнаружим Вашу знакомую Людмилу в числе ее родственников.

— Но откуда же у нее был ключ от дачи?

— Откуда взялась Людмила, откуда у нее были ключи, куда она делась, как на самом деле звали эту особу, — всё это вопросы, на которые, возможно, мы и не получим ответов. Но мне кажется, именно так называемая Людмила стоит за всеми этими покушениями на Вас. И Вы очень удачный человек, Ксения.

— Удачливый, — опять поправила Морозова. Преподавательский инстинкт продолжал работать даже в экстремальной ситуации, хотя сама-то Ксения Петровна сидела в кресле бесформенно, как мешок. Она изо всех сил старалась взять себя в руки, но получалось очень плохо. В глазах был какой-то туман, сердце стучало неровно, и ей казалось, что внутри она наполнена какой-то дрожащей субстанцией вроде густого киселя или студня. Все, что она только что услышала, не вмещалось в сознание.

Катя продолжала держать ее за руки, Галина сходила на кухню и принесла крепкого сладкого чаю, а Эндрю Денисов (тоже родственник получается что ли или нет, не совсем родственник или совсем не родственник??), подождав, когда она оттолкнув руку Кати, которая пыталась напоить ее с ложечки, сделает пару глотков, сказал: «А вы хотите узнать про свою родную мать?»

Ксения хотела сказать, что у нее одна родная мать — ее мама Надя, ее прекрасная любимая мама Надя — и Денисов, как будто поняв это, поправился «про свою кровную мать, которая умерла, когда вы с сестрой были совсем маленькими».

Ксения набрала побольше воздуха в легкие и кивнула.

— А Вы уже, можно сказать, встречались с ней, — сообщил Эндрю.

Увидев ужас в глазах Ксении, сознание которой уже отказывалось вместить еще и встречу с давно покойной женщиной, — Денисов опять поспешно добавил: «Не буквально встречались, а виртуально, — вы держали в руках ее дневник».

И, отвечая на безмолвный вопрос Ксении Петровны, закивал: «Да, девочка из Тотьмы Манефья Семикова Ваша мать. Мы мало знаем о дальнейшей ее судьбе. Судя по всему, родители ее умерли в конце войны, она осталась совсем одна, тяжело жила, тяжело работала, голодала, как большинство тогда. Женскую судьбу свою не устроила, но двух девочек родила.

— А отец девочек кто? — удалось выдавить из себя Ксении.

— Этого мы не знаем. Не знаем даже один ли был у Вас с Ириной отец. Вот такие дела. А дневник этот был в вещах Ирины, которые передали удочерившим ее Выгодским. Хотите на него посмотреть — не в компьютере, а в руках подержать?