Книга Развод со зверем. Он не отпустит, страница 43 – Анна Владимирова

— Да.

— Прости, что не отвечал. Я…. не брал мобильный после операции. Наверное, он остался в предоперационной.

— Я хочу, чтобы ты приехал домой.

Он помолчал некоторое время.

— Я приеду, как смогу, — выдавил, наконец.

— Ладно.…

— Ты как? Как себя чувствуешь?

— Нормально. Север.…

— Я звонил Святославу. У Пети распоряжение тебя пока никуда не пускать.

— Что он сказал?

— Святослав говорит, что никаких вменяемых обвинений против тебя нет. Ты была права. Но рисковать не стоит. Посиди пока дома, хорошо?

— Хорошо, — растерянно отозвалась я. — Буду ждать тебя. И, пожалуйста, найди свой мобильник.

— Пока.

Гудки в трубке я слушала долго. Странное чувство, что я одновременно и знала и не знала своего мужа, не давало покоя. Он не может со мной находиться в квартире? А если он вернется к прежнему варианту существования нашего брака? Ну уж нет, этого я точно не вывезу!

Я будто проснулась. И меня душила злость. Он же сказал, что не считает меня виноватой. Так какого чёрта снова исчезает? Решил сбежать с головой в работу? Снова? Голову в песок, лишь бы не пытаться?

— Чёрта с два, Север! — прорычала я, поднялась и заходила туда-сюда по кухне. — Я даю тебе время до завтра! Если не объявишься…. Чёрт!

Говорить с отсутствующим мужем в тишине квартиры — это какая-то клиника. Но мне впервые хотелось не бить тарелки, не кричать на него, а просто говорить! А он снова ждет стабилизации пациента!

— Чёрт бы побрал этого твоего пациента, Север!

*****

Амар пришёл под утро. От него перло потом, алкоголем и сигаретами. А это все — спутники отчаяния. Он тяжело опустился на стул рядом, и тот резко скрипнул в тишине моего кабинета.

— Ты не виноват, — заявил он так, будто бы я убеждал его в обратном.

— Но? — перевел я на него взгляд.

— Министр требует разбирательства с пристрастием.

«Ещё бы. Ты же обещал ему все в лучшем виде», — подумал я про себя и откинулся на спинку кресла.

Я ничего не чувствовал по поводу гибели пациента. Может, побочное от уколов, но какое-то механическое отупение завладело мозгами. Я понимал, что это — моя ошибка. И ошибка довольно страшная. Я знал, что не могу оперировать, но ничего не сделал — не настоял на отмене операции. Будто бы специально….

…. чтобы это всё отвлекло меня от личной трагедии с Аленой.

Психика искала вариант избежать боли, и я не различил этого стремления — создал ситуацию, в которой меня теперь сожрет совесть из-за смерти пациента. А, скорее, — его преднамеренного убийства. А ещё — у меня появился вариант наказать себя за другое преднамеренное убийство. Ведь во всем, что случилось с Аленой, виноват тоже я.

— Ну, так разбирайся, — равнодушно заключил я.

Амар поднял на меня покрасневшие глаза.

— Это я уговорил тебя….

— Ты не несешь за это ответственности, — холодно парировал я и перевел взгляд в окно.

Светало.

— Ничего это разбирательство не даст, — решительно заявил он. — В смерти пациента нет твоей вины. Повторяю и повторю, сколько потребуется. У него начался отек мозга, это — осложнение, которое нельзя предсказать….

— Любого врача можно обвинить в чём угодно, — равнодушно пожал я плечами.

— Не выйдет, Север. Ты — лучший нейрохирург в стране. Я подниму все связи.

Я уже не слушал. Вторая бессонная ночь…

— Ладно, я — домой. И да, я иду в отпуск. А потом посмотрим….

— Что значит, посмотрим? — послышалось позади, но я не ответил.