Книга Развод со зверем, страница 19 – Анна Владимирова

— Почему операция запланирована, в то время как обычно сердце появляется всегда непредсказуемо? — пролепетала она за спиной. — Я видела ее в вашем графике вчера.

— Это не твое дело. Еще вопросы?

— Почему не пробовали восстановить клапаны или вовсе заменить?

— Пробовали. Я. Сердце не выдерживает. Даже до клапанов не успеваю добраться — выдает аритмию и грозит остановкой.

— Понятно. Тогда вопросов нет. Решение о пересадке было единственно верным. Без нее он умрет.

— Не помню, чтобы я просил тебя оценивать мои решения, — жестко отбрил я и направился к выходу из кабинета. — За мной!

***

— Ну что? — буднично поинтересовался Сава, когда за нами закрылись двери ординаторской. — Ты как?

— Нормально, — выдавила я, медленно опускаясь на диван.

Перестать пялиться перед собой было сложно, а отойти от того, что я увидела на операции, не выходило. Потому что в мыслях я все пересматривала прошедшую операцию и не могла поверить в то, что видела. Когда Сава рассказывал про Князева в операционной, я не придала значения. Интернов легко впечатлить, была уверена я. Но то, что я видела сегодня, вообще не поддавалось пониманию. Мне все хотелось крикнуть: «Как он это делает?!»

Князев оперировал так, как никто до него. Я не видела такой техники, настолько поставленной руки и четких выверенных движений. Мне казалось, что даже роботизированные хирургические системы не способны настолько точно оценивать действия, а Князев мог.

А еще Князев был быстрее кровотечения… Я просто стояла и пялилась с отсосом, ошарашено наблюдая за тем, с какой скоростью он делает швы…

— Я никогда такого не видела, — вырвалось у меня. И я обернулась к Саве. — Как ты так спокойно воспринимаешь то, что увидел?

— Я просто понял, что никогда так не смогу, — пожал он плечами. — И что Князев — супер крут!

Ну что за святая простота…

Хотя, может, Сава думает, что крутые хирурги все поголовно так оперируют? Откуда ему знать, что это не так? Что он там видел в одной единственной больнице? А вот я видела крутых хирургов. Они так не работают. Им всем далеко до Князева вместе взятым…

— Лара, у нас два часа, потом вторая операция.

Я не ответила.

Когда Князев говорил, что заставит меня выть от собственной никчемности, он ничуть не преувеличивал. Я чувствовала себя неповоротливым тюленем в сравнении с ним.

— Как он так оперирует, — изумленно вопросила я, чувствуя, что не могу ни о чем другом. — Ты видел, как он делает шов?

— Видел-видел. Ты кофе будешь? Лар, надо пожрать, а то вторую операцию не отстоим.

И стало вовсе не обидно признаваться себя, что я чувствую себя наравне с Савой, будто я — интерн, как и он. «Ты ни черта не умеешь», — звучали у меня в голове слова Князева.

— Лар, а куда тебя Азизов водил?

— А? — перевела я взгляд на Саву. — Азизов?

— Ну, директор хирургии.

И все-то он знает!

— Показал отделение, — осторожно ответила я, принимаясь потирать шею. — Удивлена, что ты его знаешь. Или он тоже с тобой лично знакомился?

— Нет, конечно, — округлил он возмущенно глаза. — Я такой чести не удостоился, поэтому и спрашиваю.

Сава оказался по натуре местной сплетницей. А такие «сплетницы» не только собирают информацию. Они ее еще и разносят, добывая себе бонусы у руководства. В любом коллективе водятся такие экземпляры.

— Я тебе пытался подать знак, что за тобой пришел не просто врач, но ты с Азизова взгляд не сводила, — нахально ухмылялся парень.