Книга Развод с монстром, страница 7 – Анна Владимирова

— Для этого всегда были основания.

— Согласен. Но нам есть, что предложить.

— Я сегодня заметил, — кивнул я покладисто. — Начальник, а имя у тебя есть?

— Я пытался представиться сегодня…

— И все же?

— Данил.

— Не буду врать, что мне приятно.

— Не утруждайтесь.

На этом я выдохся. Злость и раздражение сцедить не вышло.

Мы поднялись наверх, откуда меня спустили несколькими часами ранее после убедительного монолога руководства этой дыры о том, что мне нужно быть паинькой и помочь людям. Они, конечно же, в долгу не останутся. Но я не питал иллюзий. Давно. И лучшей наградой за помощь мне станет моя свобода и фора, чтобы успеть замести следы прежде, чем я понадоблюсь кому-то ещё.

Я непроизвольно принюхивался и присматривался ко всему, что поможет спасти жизнь в случае чего. Слабые стороны моих тюремщиков мне были уже более-менее понятны. У Данила, к примеру, правая рука сильнее левой, а пистолет у него в нагрудной кобуре с левой стороны. На левую ногу он опускается тяжелее. Алкоголь не пьет, не курит, но вот энергетик недавно употребил, а это значит, что он измотан в какой-то степени. Но это если мне предстоит вырубать его первым, конечно…

— Верес Олегович, — Данил толкнул передо мной двери уже знакомого кабинета, и я с удивлением обнаружил, что напротив главного сидит… Давид Горький.

На моё появление он поднялся и протянул мне руку:

— Верес Олегович, здравствуйте.

Я настороженно ответил. Нет, появление Горького здесь обрадовало. Значит, мои наблюдения мне вряд ли понадобятся. Но и обольщаться я не спешил, ведь Давид все же был представителем Высших, а с ними я зарекся иметь дело ещё больше, чем с людьми.

— А ты говорил, — усмехнулся я Данилу.

— Верес Олегович, прошу, проходите, — указал мне владелец кабинета на кресло рядом с Горьким. — Я как раз рассказывал Давиду Глебовичу, что у нас с вами соглашение, и никаких претензий быть не может.

Я состроил кислую рожу Горькому:

— Да, Давид, я на всё согласился.

Хоть и не до конца понял, на что именно. Чувствовал себя как конфетка от кашля, зажатая между зубами — трещал по швам, собираясь прожить яркую, но недолгую жизнь. Каждый в этой комнате прекрасно все понимал. Давид — что меня выудили против воли из леса и притащили сюда на аркане. Глава отделения — что Горький это прекрасно осознает. Что только Давид тут делает и как узнал?

— Мы гарантировали благодарность за раскрытие дела, ради которого позвали Вереса Олеговича. И свои обязанности выполним. Верес Олегович со своей стороны договоренности уже выполнил. — И он перевел на меня пронизывающий взгляд. — Блестяще, надо сказать.

— Не буду спорить, — напряженно вздохнул я. — Мы с Надеждой Яковлевной ждем результаты тестирования.

— ЭМГ показало очень высокую скорость проведения и реакцию мышц на импульсацию. Сейчас организм пациента пытается компенсировать гибель нейронов и вырабатывает избыточное количество глутамата натрия для компенсации нарушений в нервной системе. Остается только выявить, наследственный ли у пациента БАС или нет.

Я по привычке не упускал возможность блеснуть умом и сообразительностью, потому что это по каким-то причинам всегда оттягивало критические моменты в моей биографии. Но неумолимо создавало новые.

— Хорошо, — кивнул главный. — Давид Глебович, могу я побеседовать с Вересом Олеговичем с глазу на глаз? Некоторые обстоятельства его работы конфиденциальны…