Книга Развод с монстром, страница 75 – Анна Владимирова

— Он получил противоядие.

Я выпрямилась, снова заглядывая в его глаза. Во рту пересохло.

— Верес, он же не оставит тебя в покое, — просипела я, впадая в панику. — Боже, он за гораздо меньшее разрушал жизни…

— Он не тронет ни меня, ни тебя.

— Из-за Краморова? Савелий Анатольевич что-то предпримет?

— Я не могу пока ни на кого полагаться, — холодно возразил Верес. — Нет. Из-за меня. Противоядие ему нужно каждые два месяца. И я уведомил Айзатова об этом. Если он что-то предпримет против тебя, не получит следующую дозу.

Я замерла, осознавая услышанное.

— Прости, — прошептала я. — Прости меня…

— Замолчи, — беззлобно оборвал он. — Я тебя чуть не потерял. Не собираюсь рисковать снова.

— И долго он будет нуждаться? — не могла успокоиться я.

— Пока я не решу.

— А если кто-то сделает ему противоядие?

— Шансы близки к нулевым. Из тех, до кого он может дотянутся, никто с ним работать не будет.

— Не верится, что он смирится, — растеряно покачала я головой.

— Ему придется. И тебе лучше поверить. Но сначала нужно поесть.

Тут в комнату вошел Питер и направился к нам, прижав уши. А вместе с ним внутрь просочились запахи еды и кофе.

— Привет, — улыбнулась я ему, и он, жалобно скуля, положил мне морду на колени. — Испугался? Прости… — Я обняла собаку, зарываясь пальцами в густую шерсть. — Какой ты славный…

— Пошли. — И Верес вскинул меня на руки с неожиданной легкостью.

Он вынес меня в небольшую кухню, застекленную на старый манер — никакого пластика, только деревянные рамы, выкрашенные в бледно-зелёный.

— Откуда у тебя этот дом?

Я осмотрелась. Небольшой винтажный гарнитур напротив окна, диван в глубине, круглый столик и сервант с посудой.

— Купил его почти в таком же виде. Это дачный дом. Здесь в округе ещё с десяток таких домов, потерянных в лесу. Никаких коммуникаций.

— Отличный домик, — улыбнулась я.

— Да, — кивнул он, слабо улыбаясь. — И на завтрак у нас манная каша. Питательно и сытно. То, что тебе нужно.

Я глянула в окно. Лес. Да так плотно, что ничего за ним не видно — ни участка, ни округи. Будто в невесомости. Никаких условностей, никаких границ… И на этом фоне образ Вереса проступил ещё ярче.

Я же ничего о нем почти не знаю…

…ну, кроме того, что на кухне он смотрится также органично, как и в лаборатории.

Я осторожно улыбнулась, глядя, как он накладывает кашу по тарелкам.

— А сколько время?

— Одиннадцать.

— А связь тут есть?

— Нет.

Он обернулся и поставил передо мной тарелку.

— У меня тут не очень разнообразные запасы, — глянул на меня коротко из-под бровей и отвернулся к печке, а я улыбнулась шире.

— Ты просто констатируешь факт, — заметила. — Другой бы извинялся.

— А ты бы как предпочла?

— Мне нравишься ты, а не кто-то другой.

Он обернулся, коротко улыбнувшись.

— Я не предлагаю тебе жизнь здесь. Мне она самому не нравится.

— Почему?

— Мне всегда было тяжело в одиночестве. — Он точными движениями отмерил кофе, засыпал его в турку, добавил специй.

— Что с тобой случилось?

Он молчал долго.

— Ничего хорошего, — тихо ответил, наконец. — Меня научили ценить одиночество, которое я ненавидел.

— Как ты освободился?

Он сгорбился над столом, уперевшись в него руками. А я поднялась, приблизилась к нему и осторожно обняла, прижавшись щекой к его спине. Его мышцы дрогнули под пальцами, а сам он весь напрягся.