Книга Сволочь и Фенечка, страница 26 – Анна Владимирова

Я же отвел взгляд в сторону. Фенька совсем не видит, что у этого Романа ручки подрагивали, когда он суетился над ней? И она также не замечает, что и, кхм, у меня тоже далеко не ровное дыхание в ее присутствии? Она патологически не замечает к себе интереса мужиков.

– Тебе стоило объяснить раньше – я его чуть не покусал, – смущенно заметил я, открывая ей двери машины.

Феня улыбнулась:

– Я заметила.

Ага, значит, это она заметила. Ладно.

– Так какой там график посещения реабилитации?

– Он обещал сегодня выяснить.

Шустрый какой. И заняться ему нечем прям!

– Ладно.

– А тебя уже по работе дергают? Опаздываешь? – спохватилась Феня, когда мы выехали.

– Нормально всё, – помрачнел я.

– Слушай, тут до моей квартиры недалеко. Завези меня туда, я вещи соберу к вечеру.

Я глянул на Феню настороженно.

– Что значит «соберу»?

– Ну хотя бы пойму, что брать. Подготовлю…

Я наградил ее пристальным взглядом, пока мы остановились на светофоре.

– Сволочь, никуда я не денусь, – возмутилась Феня. – Как я могу тебя кинуть с крысами?

– Только руками чур не таскать ничего, – нехотя согласился я.

– Конечно, нет, – вздохнула тяжело она.

– Ну тогда завезу. А вечером заберу.

– Само собой.

***

На самом деле мне не вещи приспичило собрать, а я набралась смелости взглянуть на остатки своей прежней жизни, когда еще могла что-то выбирать. Сергей довел меня до квартиры, помог открыть замок и оставил меня одну. Я осмотрелась в коридоре, не сразу решаясь пошевелиться.

Всё тут осталось так, как последним вечером перед отъездом. Кажется, сто лет прошло. Тесный коридор не скрывал вид на кухню, а в особенности – на лакированный бок холодильника, облепленный стикерами и магнитами. Отсюда же было видно раскладной диван в единственной комнате.

Я вздохнула и прошла на кухню. Но если раньше меня бы отвлекла рутинная возня с чаем и чашкой, то теперь я не могла этим воспользоваться. Пришлось погрузиться в отчаяние с головой.

Пока рядом был Сволочь и окружала его новая безликая квартира, в которой не поселилось еще ни одной надежды или дорогого воспоминания, было спокойней. Хотя, почему же не поселилось? Я надолго запомню, как пришлось стоять голышом в ванной и упираться локтями в кафель, пока он меня намыливал. И как Рори спер вилку утром…

Я улыбнулась, и тяжесть навалившихся минут немного ослабла.

Подумалось о Романе и сегодняшней встрече. Здесь, совсем в другом, далеком от войны, мире, все кажется не таким. Там мне казалось, что Роман обо мне просто заботится и переживает по-человечески. Здесь же сложно поверить, что он вообще нашел для меня время. А, может, я ему и правда нравилась? Никогда не умела в этом разбираться. Я привыкла, что тот же Сволочь заботится обо мне с детства, но он вроде бы и не претендовал никогда на моего парня.

Мы же оборотень и ведьма так-то.

А Роман очень поддерживал меня в госпитале, обращался деликатно, понимающе – не каждый хирург на нервах посреди боевых действий на это способен. Это восхищало. Да, наверное, мне бы хотелось, чтобы он мной заинтересовался. Но теперь я инвалид. И повисла грузом на плечах Сволочи.

Тяжесть вернулась.

Я машинально открыла локтем холодильник, посмотрела в его нутро. Пустота. Грустно? Не совсем. Свято место пусто не бывает. По крайней мере, он, холодильник, не страдал от неопределенности. В нем было абсолютно шаром покати. Никакое замшелое яблоко в нем не металось между тем и этим светом. Так что, даже будучи обнуленным, ты никогда еще не был таким определившимся.