Книга Мой сосед - медведь, страница 17 – Анна Владимирова

— Другого нет, но мне приятно, что ты за меня переживаешь, — улыбнулся я.

— Я не переживаю. Это просто любопытство. — Она скользнула взглядом к моей ноге и вдруг вскочила и забрала у меня чашку: — Черт, Раф, у тебя кровотечение! Ложись на диван и стягивай джинсы!

А сама умчалась в комнату. Я же поморщился, глядя на расползавшееся по ткани кровавое пятно. Да что ж я все никак не регенерирую!

— Ну что ты стоишь? — возмутилась Наташа, вернувшись с аптечкой. — Быстрее!

Пришлось подчиниться. Я стянул джинсы, оставшись в боксерах и футболке.

— Блин, Раф, твои вещи нужно постирать, — поморщила она нос. — Снимай и футболку.

Я продолжил хмуро повиноваться, а она принялась менять повязку и обрабатывать рану.

— Швы вроде бы целы, кровоточит изнутри… Потерпи.

— Терплю…

— У тебя нет проблем со свертываемостью?

— Нет.

— А хируг, кстати, что? Ты договорился с ним?

— Договорился…

Наташа ловко орудовала ножницами и антисептиком, а вскоре заново перевязала мне ногу.

— Антибиотики он тебе не выписал?

— Нет.

— Вот, гад… Антибиотики нужны. — Она подняла на меня взгляд: — Придется ехать за ними. Мне. А тебе — лежать тут.

Я скептически вздернул бровь:

— Серьёзно?

— Без лечения ты помрешь от инфекции. Кстати. Тебя что, правда звать Серафим?

— Правда.

Она улыбнулась:

— Думала, ты пошутил.

— Нет.

Хоть Наташа рядом и облегчала тяжесть мыслей, меня все равно озадачило тем открытием, что я поизносился ГОРАЗДО сильнее, чем думал. Кровотечение? У меня? После того, как пулю вытащили? Я перебирал в голове варианты причин, и все никак не мог поверить, что, вероятнее всего, мне пора на пенсию.

— Раф, держи, — Наташа протянула мне плед и задержалась на мне настороженны взглядом. — Тебе плохо? Раф, может, в больницу?

— Нет, со мной всё нормально, — моргнул я и отложил плед в сторону. — Просто дал нагрузку.

— Лежать! — неожиданно гаркнула Мышка на мою попытку встать. — Тебе нельзя ходить! Только поменяла повязку!

— А что ты мне предлагаешь?.. — растерялся я.

— Раф, я не предлагаю, — начала было вкрадчиво пищать Мышка, но уже на следующей фразе принялась наращивать децибелы: — Я сказала тебе лечь. И лежать. И не беси меня, а то отхожу сковородкой! Хватит тут уже истекать кровью! Думаешь, я тут об этом мечтала?! Перевязывать все лето беглых агентов национальной безопасности?!

— Спокойно, — вскинул я руки. — Я ложусь, ложусь…

— Ногу устраивай и не шевели ей, — продолжила командовать она хорошо поставленным властным голосом. — А я поеду за антибиотиками. И продуктами. И даже не заикайся, что ты с чем-то не согласен! И, да, никуда я не сбегу. Мне вчерашнего хватило! Такой дурой я себя ещё не чувствовала. Да и дом я тебе не оставлю, и кошку свою — тоже, понял?

— Понял, — кивнул я как можно серьёзней, но когда она отвернулась, мою морду перекосило от нервной усмешки.

— Черт, котлеты горят! — взвизгнула она и бросилась к печке.

— Я пытался тебе сказать последнюю минуту….

— Заткнись!

*****

Вот же, черт! Вот же, черт!

Я уже несколько минут стояла с открытым шкафом и жмурилась вместо того, чтобы смотреть внутрь.

«Так, спокойно. Мой дом — моя крепость. Все. И Мушка».

Мушка, кстати, снова предала наше с ней одиночество и устроилась на животе у Рафа. Когда я вышла в гостиную, она возвестила об этом громким мурчанием. Будто хвасталась. Или предлагала присоединиться.