Книга Мой сосед - медведь, страница 50 – Анна Владимирова

— Ты права. Это глупо. Завтра никакого забора. Съездим в город…

— Давай в город съезжу я, а ты — отлежишься.

— Нет, я не могу тебя оставить.

— Можешь. Я — не маленькая девочка.

— А я — агент на задании, — мягко возразил я. — Напоминаю.

— Ну и кто знает, что ты — агент и живешь у меня на даче? У меня что, на лбу написано?

— Я сказал своему связному, что ты — под моей ответственностью, Наташа. Ты все время об этом забываешь, но это непросто — помнить такое, я понимаю.…

— Черт, как у вас, агентов, все сложно, — закатила она глаза. — Ты уверен, что с раной всё нормально?

— Уверен. Поверь, у меня большой опыт.

— Тогда антибиотик и обезболивающее?

— Да, моя госпожа, — улыбнулся я.

— Ешь, — прожгла она меня недовольным взглядом.

— Так точно, — оскалился я. Но, когда она встала и направилась мимо, схватил и усадил к себе на колени: — Спасибо, Наташа…

И уже не смог выпустить. Она, конечно, возмущенно пискнула пару раз, но уже через несколько секунд замерла под моим решительным напором. Я слишком долго терпел, прежде чем она попала в мои лапы. Голова закружилась, в горле пересохло…

— Раф….

Но я не слушал. Быстро обхватил ее за шею и сомкнул зубы на ее коже. Наташа оцепенела, когда я прижался губами к метке, и задышала чаще. Ее сердце забарабанило в мою грудь, соски под футболкой затвердели, вынуждая рот наполниться слюной. Я едва не усадил ее в тарелку с котлетами, ослепленный диким желанием. Когда поставил ее попой к себе, она уперлась руками в стол и вжалась бедрами в мои, и это ее вынужденное подчиненное «да» ни черта не смутило. Нет, было, конечно, стыдно, но где-то слишком глубоко в душе. Я не делал ничего плохого…

…. Всего лишь пытался жить.

От каждого прикосновения к ее коже руки жгло, будто Наташа была заговорена против таких, как я, но я все равно касался ее живота, сжимал грудь, впивался пальцами в ее бедра и не мог оторваться, прийти в себя, сделать глоток паузы, дать ей слово… Я не остановился, пока не довел ее до оргазма руками, и ее рваные робкие всхлипы и дрожь могли заменить мне мой собственный, таким сытным вышел этот первый раунд. Но я не дал Мышке опомниться, разверну к себе, шлепнул голой попой на стол и подтянул к себе за ноги. Я уже знал, как ей нравится. И она продолжила дрожать в моих руках, кусая губы и жмурясь. Сочный звук ударов ее бедер о мои возбуждал все сильнее… Наташа упиралась руками в стол, запрокинув голову, а я пожирал взглядом ее вздрагивающую грудь и шею…

И до меня не сразу дошло, что это — не зверь. Даже медведь во мне не решился перейти сегодня дорогу человеку, чей голод настоящей жизни оказался таким оглушающим…

— Черт! — прохрипел я и зажмурился, хватаясь за стол. Резинка! Совсем мозги отказали, пришлось, блин, выскакивать… — А в душе ты точно не любишь?

Мышка повисла на мне, не сопротивляясь, а я устроил ее удобнее и отнес в ванную. Интересно, а как она отнесется к смене этой шторки и холодной чугунины под ногами на нормальную душевую кабинку?

— Кажется, у меня инсульт, — промямлила Мышка.

Я поставил ее на коврик лицом к зеркалу.

— Ну-ка, улыбнись мне, — приказал серьёзно, глядя на наше отражение.

— Не смешно, — проворчала она, пряча от меня глаза.

— Я серьёзно. Это тест на инсульт.

Она прыснула, но послушно растянула губы в улыбке.

— А теперь руки вверх.