Книга Рейс 712, страница 213 – Юлия Узун

Она посмотрела на Хьюго и кивнула, дав понять, что с Совковым будет легко.

– В таком случае, – вздохнул Хьюго, – далеко ехать не придётся. Мы уже в аэропорту. Только… есть загвоздочка.

Совков нахмурился.

– Чтобы избавиться от чипа, – начал Хьюго неуверенно, – нужен самолёт. А он исчез.

На лице Юрия появилось неподдельное удивление.

– Что значит «исчез»?

– Испарился. Как будто никогда не существовал.

– Но… может, это к лучшему? Нет самолёта – нет чипа. А нет чипа – нет и проблем.

– Есть, мистер Совков. Проблема есть, и она большая. Пройдёмте с нами, посмотрите на изображения скрытых камер. Вы будете поражены увиденным.

Через десять минут все трое сидели перед монитором и смотрели запись с камер.

Чёрно-белая картинка дрожала от ветра. На тёмной полосе стоянки замер опечатанный аэробус. Его длинный фюзеляж казался безжизненным. Желтая лента, перекинутая от двери до шасси, чуть колыхалась.

– Вот, смотрите, – тихо сказал техник, перематывая плёнку.

В правом углу кадра мелькнула тень подростка – худой силуэт в худи с капюшоном, оглянувшись, нырнул под ленту и скрылся в люке. Далее техник промотал плёнку вперед до того момента, пока не появилась вторая тень – уже девушки. Хьюго без колебаний узнал Настю. Она тоже смогла проскочить охранников и скрылась в люке. Кто был тем подростком, Хьюго догадывался. Только одного мальчишку тянуло к самолету в последнее время – и это Эндрю.

Через какое-то мгновение самолёт вздрогнул. В этот момент Совков поправил свои очки и с удивлением присмотрелся к изображению. Сначала еле заметно, будто в глубине корпуса пробежал электрический ток. Лента на двери затрепетала сильнее, потом сорвалась, ударилась о бетон и осталась лежать – странное зрелище, она легла так ровно, словно её аккуратно положили невидимые руки.

– Что за… – выдохнул Юрий.

По корпусу побежала серебристая рябь, разряд за разрядом.

– Такое нам уже приходилось наблюдать с мисс Дерлинг. Поверьте, это не спецэффект, – прокомментировал Хьюго.

Воздух у носа дрожал, как от палящего зноя, хотя ночь была прохладная. Дрожь усиливалась, и вдруг – фюзеляж начал растворяться. Сначала хвост, потом крылья, и последним исчез нос, как будто кто-то стирал самолёт с кадра невидимой кистью.

Вспышка, и двое охранников, появившиеся сбоку, рухнули на бетон. Один корчился, прижимая ухо, между пальцев блеснула кровь. Второй дёрнулся, будто его ударило током, и замер.

– Оба сейчас в больнице. Один оглох на одно ухо, другой в плохом состоянии, – снова сказал Хьюго.

Через пару секунд всё кончилось. На стоянке осталась лишь воронка из закрученной пыли и бледная дуга электричества, что дрожала в воздухе и медленно гасла.

В комнате стояла тишина.

Затем Юрий снял очки и потёр глаза и снова посмотрел на остановившийся кадр – пустая стоянка, тень от крыла, которого уже нет.

– Я проектировал его… чтобы он работал с метеорологическими данными, – наконец произнёс учёный, и голос звучал тихо. – Но я дал ему больше, чем должен был. Возможность «запоминать» маршруты, хранить фрагменты эмоциональных данных пассажиров… Чёрт, я ведь тогда гордился этим.

Он провёл ладонью по лицу, но глаза не отрывал от экрана.

– Этот чип… он как губка. Он впитывает всё – страх, радость, тоску. И когда накопилось слишком много, он перестал быть просто куском кремния. У него появилась воля. – Совков кивнул на застывшее изображение. – Никогда не думал, что такая огромная машина сможет стать… живой. Но это… это ведь потрясающе!