Книга Рейс 712, страница 217 – Юлия Узун

Решив все важные дела, она заехала домой, но не обнаружила следов его пребывания. В груди тянуло холодком. Ещё ночью они мечтали, как построят новую жизнь вдвоём после суда. Питер пообещал сделать ей необычное предложение. Они даже заговорили о том, чтобы усыновить ребёнка. В его ласковых глазах было столько тепла.

И вот, он ушёл, ничего не сказав. Даже записки не оставил. Когда она позвонила в школу, секретарша сказала, что Питер там.

На такси Лиса добралась до школы и нашла Питера в столовой. Он разговаривал с поваром. Когда Лиса вошла, повар тут же оставил их наедине.

– Что случилось, Питер? Ты ушёл. На звонки не отвечаешь.

– Ничего не случилось, – грубо ответил он. – Я просто ушёл.

– Я что-то не так сказала? Почему ты так холоден?

– Лиса, прости, но… Я понял, что ошибся.

Она стояла на месте, словно громом поражённая.

– Что ты имеешь в виду?

– То и имею. Ты мне не нужна. Вокруг много молоденьких, а я цепляюсь за прошлое. Ты стара для меня, и родить ребёнка не сможешь. Нет… я хочу нормальной жизни. И с работы я ухожу. Больше ты меня не увидишь. Прощай!

Питер вышел, оставив Лису стоять посреди кухни, между холодных плит. Несколько мгновений её тело цеплялось за привычку держаться прямо, глаза смотрели в пустоту, не видя ни стен, ни дверей. И вдруг будто все силы разом покинули её – колени подкосились, и она опустилась на пол, прижавшись ладонями к холодной плитке. Слёзы брызнули внезапно, тяжело, беззвучно, душа рвалась на части от боли.

Она плакала, понимая, что самое тяжёлое – это не его уход, а её собственное решение снова довериться прошлому.

* * *

Она спала, но на этот раз ей не снились сны.

Пробудилась Настя от странного дрожащего гула. Создавалось ощущение, будто всё было заключено в металлический кокон. Первое мгновение она не понимала, где находится: кресла, узкий проход, мягкий свет ламп над рядами. Сердце болезненно толкнулось в груди. Нет, ей это не снилось. Она находилась в самолёте.

Резко выпрямившись, схватилась за подлокотники. Что произошло?

Шторки иллюминаторов были задёрнуты, но её не покидало чувство, что они в воздухе.

– Эндрю… – собственный голос прозвучал глухо, словно чужой.

Мальчишка зашевелился в кресле, поморщился, сбросил с головы капюшон и открыл глаза.

– Что?.. Где мы? – он сел прямо, прислушался и тоже напрягся. – Это… звук двигателей?

Самолёт гудел ровно, но в этом было что-то пугающее. Такого не должно было произойти. В салоне никого не было. Только они двое и бесконечный монотонный шум.

– Мы взлетаем? – Эндрю попытался встать, держась за спинку кресла. – Или… мы уже летим?

Настя покачала головой.

– Я… я не помню ничего. Как я оказалась в самолёте, чёрт?

Они переглянулись одинаково растерянные, пытаясь найти опору в глазах друг друга.

– Ладно, – подросток втянул воздух, стараясь взять себя в руки, потому что сам ничерта не помнил. – В кабине должен быть пилот. Самолёт же не сам себя управляет. Спросим.

Они медленно двинулись вперёд по проходу. С каждым шагом пустота вокруг давила всё сильнее: ни единого следа жизни, будто сотни мест заполнила тишина. Настя ощущала, как в груди нарастает паника.

Эндрю дёрнул дверь кабины, она поддалась.

Внутри они увидели приборную панель, мерцающие лампочки, ровный звук двигателей. И два пустых кресла.

– Господи, Боже мой… – выдохнула Настя и посмотрела в черноту перед собой.