Книга Битва самцов, страница 61 – Юлия Узун

— Корбин!

Я прыгнула ему на шею и едва не задушила в крепких объятиях. Брат обхватил мою талию и оторвал от пола.

— Элора, как же я скучал, — сказал он, как только мы оторвались друг от друга.

С моего лица нельзя было стереть улыбки, она намертво приклеилась ко мне.

— Вот это сюрприз! И как вовремя. Читтапон как раз на гастролях. Можно, я ещё раз тебя обниму? — и, не дождавшись ответа, снова притянула парня к себе.

А потом увидела ещё одного человека. Что я говорила про улыбку? Забудьте! Она исчезла в одну секунду. Я отстранилась от Корбина и в недоумении уставилась на второго своего гостя.

— Зак? А ты что здесь делаешь?

— Зачем ты притащил его сюда?

Я шипела и плескалась ядом, стоило нам отойти на безопасное расстояние. Корбин шикал и умолял не кричать. Я претворилась, что хочу показать безделушку на террасе, а Зака попросила располагаться поудобнее. Он не дурак, и понял, что я не очень рада была его видеть, поэтому не стал настаивать пойти с нами.

— Я не хотел путешествовать в одиночку, — оправдывался Корбин.

— А ты не забыл, для чего ты сюда приехал? Как я буду рассказывать тебе всё, что со мной случилось, когда этот, — я кивнула подбородком на дверь, ведущую в гостиную, — здесь?

— Во-первых, Элора, давай расставим приоритеты. Зак — мой лучший друг. Он же и твой лучший друг… был им по крайней мере. Я не знаю, почему ты так к нему изменилась. Он волнуется за тебя…

— Не надо за меня волноваться.

— Элора! — одернул меня Корбин. Его лицо стало серьёзным, а это значило, что я перегибаю палку.

— Ладно. А во-вторых? Ты сказал «во-первых», значит, есть и «во-вторых». Я ведь правильно думаю?

— Во-вторых, он знает.

— Что?!

А вот это признание возмутило меня до глубины души, вся желчь поднялась на поверхность.

— Какого дьявола ты рассказал ему! Корбин, я ведь тебя просила — только между нами. Как мне доверять тебе после этого? Всё! Я покажу вам дом, бассейн. Получайте удовольствие, но мой рот на замке.

Я дёрнулась к двери, но Корбин схватил меня за запястье и одним движением усадил в соломенное кресло. Когда он был раздосадован или сердит, его губы сжимались в жёсткую прямую линию, а глаза превращались в маленькие светлые огоньки. Холодным и непреклонным его точно не назовешь, но сейчас я даже испугалась такой ответной реакции.

— Фаррен завела тему о тебе при нём. Именно Зак убедил меня позвонить тебе, а не давать номер Фаррен. И он устроил эту поездку. Я не мог взять и сказать, чтобы он оставался дома. Раз уж начали вместе, то идти будем до конца вместе. И прекрати истерить.

Зак, Корбин и я с самого детства не разлей вода. Мы вместе бегали по крышам гаражей, в тайне от взрослых жгли спички, мы втроём однажды сбежали из дома с намерением обойти весь белый свет. Нам было по девять-десять лет. К счастью, мы далеко не ушли. Толстый коп, поедающий гамбургер в своей машине — не знаю почему, но именно это самое яркое воспоминание… наверно, голодная была — заметил, что мы без родителей, отвёз нас в участок, а спустя два часа Мита Хартон забрала нас домой. Нас наказали и оставили под строгим домашним арестом. Помню, как Дэниел дразнился весь вечер, пока не получил от Корбина роликовым ботинком.

Почему я изменила отношение к Заку?

Всё началось с того дня, когда он дал понять, что питает ко мне нечто большее, чем просто дружеские чувства. Меня начали раздражать его поползновения: дурацкие цветочки, внезапно появляющиеся на сиденье в моей машине или на капоте; как бы внезапные прикосновения и странные улыбочки. А потом он стал выпрашивать свидания. Если бы не всё это, то я обнимала бы его сегодня так же, как и своего брата.