Книга Битва самцов, страница 68 – Юлия Узун

Много времени на поиски у меня не ушло. Уже на лестнице я услышала музыку. Довольно ритмичная мелодия доносилась из комнаты с зеркалами. Улыбнулась. Всё ясно. Чит занимается хореографией. Я подкралась к открытой двери и вдруг улыбка сползла с моего лица. Он не танцевал. Сидел перед зеркалом широко расставив ноги в стороны, руками опирался о пол. Его поза была расслабленной и непринуждённой, со стороны это выглядело так, будто он о чём-то мечтает. Но что-то подсказывало мне… какое-то постороннее чувство говорило, что он грустит, терзает себя беспокойством и сомнением.

Я вошла и остановилась рядом с ним. Чит сразу заметил меня, но не встал, хотя я в какой-то степени этого ожидала. Он долго изучал меня взглядом.

— Иногда мне жаль, что ты не кореянка.

— Почему?

— Потому что у кореянок есть свой интересный стереотип. А выглядит этот образ примерно так: девушка почтительна и вежлива со своим супругом, беспрекословно выполняет пожелания мужа, не смотрит мужчине в глаза, очень скромно одевается и при этом выглядит невероятно красивой и женственной.

У меня едва не отвисла челюсть. На что он сейчас намекает?

— Ну, прости, если не оправдала твоих надежд и ожиданий. Я, знаешь ли, замуж за тебя не собиралась. А если забыл, могу напомнить…

Я говорила несколько раздраженно. Читтапон в один момент оказался на ногах, быстро подошёл и прижал меня к зеркалу, заставив замолчать. Он смотрел на мои губы, и выглядело это чересчур сексуально. У меня сбилось дыхание, своими действиями он воспламенил во мне желание.

— Думаешь, я не хотел бы прекратить это безумие? Не понимаю, как ты смогла за одно мгновение украсть у меня сердце, — томно шептал он, тем временем его руки исследовали мою талию, затем двинулись вверх, едва касаясь пальцами. — Ты не кореянка. Ты смотришь в мои глаза, привораживая, заколдовывая всё сильнее. Почтения от тебя, конечно же, я не добьюсь, как и полного повиновения. Но я и не хочу.

Чит отвёл мои руки в стороны, прижал их к холодному зеркалу и принялся целовать шею, сопровождая поцелуи тихим шёпотом:

— Мне нравится эта борьба. Она меня заводит, придаёт сил.

— Что будет, когда я перестану сопротивляться? Что будет, когда я перестану придавать тебе сил?

Он снова посмотрел мне в глаза. Челка упала на его лоб, мне так хотелось убрать ее, но руки были крепко зажаты.

— А такой день настанет?

— Разве не ты мне постоянно об этом говоришь, Чит? «Однажды ты полюбишь меня» — не твои слова? — Он приблизил свои губы к моим, но не целовал, а просто дышал на них, изводя меня, дразня и словно издеваясь. Я постоянно запиналась, потому что сосредоточилась на своих ощущениях. — Ты… ты мог бы просто переспать со мной тогда. Наверно, мне пришлось бы согласиться. Почему такая мера?

Он негромко посмеялся, прижался крепче своим телом к моему. Не отпуская запястья, поднял мои руки над головой и теперь я не могла пошевелиться, распластавшись по зеркалу в полной доступности для его действий.

— Одна ночь или много ночей — чувствуешь разницу? — произнёс он на ухо.

Его губы нежно ласкали мою щеку, шею, подбородок… в какой-то момент он добрался до ложбинки моих грудей и принялся целовать. Я неосознанно выдохнула, понимая, что утратила способность думать. Я уже готова молить его о поцелуе в губы. Почему он не делает этого?