Книга Поцелуй василиска, страница 137 – Линдси Штрауб

— Пожалуйста, Каспен, — выдохнула она.

Тэмми даже не знала, о чем умоляла.

Его хватка усилилась, удерживая ее на месте, когда он входил в нее снова и снова. Она была сверху, но он контролировал ситуацию, задавая темп, как делал всегда. Тэмми закрыла глаза и застонала, сдаваясь, ведь это было слишком хорошо — отдаваться ему, потому что у нее не было другого выбора.

— Скажи мне, — выдохнула она. — Скажи мне, что ты чувствуешь ко мне. — Ей нужно было услышать это от него. Теперь, когда они были соединены вместе.

Каспен не колебался.

— Ты сводишь меня с ума, — сказал он. — Я жажду твоего запаха, твоей кожи, твоего голоса. Я думаю о тебе все время, на грани разрушения. Ты невыносимо подавляешь. Я не могу сопротивляться тебе, как бы сильно ни старался.

Слышать, как Каспен описывает отношение к ней, было непостижимо, ведь Тэмми то же чувствовала к нему. Ей хотелось услышать больше.

Прежде чем она успела попросить об этом, Каспен уже заговорил, его слова подчеркивались с каждым толчком.

— Я боюсь того, как много ты для меня значишь. Ты занимаешь каждый дюйм моего разума. Если кто-нибудь когда-нибудь причинит тебе боль, я разорву его на части. Никто не сравнится с тобой. Ни василиск, ни человек никогда не пленяли меня так, как ты. Я хочу трахать тебя все время. Я хочу кончать в тебя.

Его темп увеличивался. Тэмми не могла дышать.

— Ты.

Толчок.

— Такая.

Толчок.

— Идеальная.

На этот раз, когда она кончила, он произнес команду в ее разум:

Открой рот.

Она сделала это без вопросов.

Рука Каспена обхватила ее за горло, выгибая шею назад, чтобы он мог расположить свое лицо прямо над ее лицом. Он открыл рот, но не поцеловал ее. Вместо этого он издал гортанный звук — что-то среднее между шипением и рычанием, что-то совершенно и бесспорно нечеловеческое. Тэмми почувствовала, как он кончил, в тот самый момент, когда у него изо рта потекла черная жидкость.

Глаза Тэмми оставались широко открытыми, пока жидкость стекала по задней стенке ее горла.

На вкус это было как дым.

Когда остатки жидкости проскользнули из его рта, Каспен, наконец, поцеловал ее. Он был весь мокрый от пота, как и она. Их общая влага растекалась по ногам, но ни один из них не потрудился вытереть ее. В этом не было смысла; Тэмми нравилось быть покрытой им. Вибрации от их единения медленно угасали, и только когда воздух начал остывать, Тэмми, наконец, спросила.

— Что это было?

Золото возвращалось в глаза Каспена. Он зацепил пальцем цепочку у нее на шее, притягивая ее ближе.

— Мой яд.

— Твой яд?

— Да.

— Но разве он не убьет меня?

Каспен усмехнулся.

— Конечно, нет.

Тэмми выпрямилась, ее голос стал тверже.

— Не смей заставлять меня чувствовать себя глупой из-за этого вопроса. Всем известно, что яд василиска смертелен.

Выражение лица Каспена смягчилось.

— Мой яд смертелен, только если я тебя укушу. Сам по себе он безвреден.

— Что?

Для Тэмми это было новостью. Всю свою жизнь ее воспитывали в убеждении, что яд василиска смертелен.

— Яд смертелен, если его вводить прямо из клыков, — продолжил Каспен.

— Значит, я не умру?

Он прижался губами к ее шее.

— Не от того, что я только что сделал.

Тэмми почувствовала внезапный прилив предвкушения. Что он только что сделал? Она никогда не слышала, чтобы василиск давал свой яд человеку, даже если это не было смертельно. Он сказал ей открыть рот, и она подчинилась. Часть ее без колебаний выполнила его приказ, потому что она доверяла ему. Это было так просто. Но была ли она глупа, поступив так?