Книга Поцелуй василиска, страница 251 – Линдси Штрауб

Тэмми сразу же отправилась в свою комнату. Она вырвала коготь из промежности и сунула его в ящик комода, не желая получать ни единого сигнала от Каспена сегодня вечером. Она разорвала их ментальную связь, убедившись, что он никак не сможет получить доступ к ее разуму, даже пока она спит. Затем Тэмми забралась в постель и плакала, пока не уснула.

Следующее утро выдалось ветреным.

Тэмми не возражала, ее настроение соответствовало погоде. Когда мать постучала в дверь спальни, чтобы позвать ее завтракать, она просто притворилась спящей. Тэмми не хотела быть частью сегодняшнего мира. Она не хотела быть частью ничего из этого — мира Каспена, Лео, своего собственного. Некуда было пойти, негде спрятаться, негде укрыться от реальности ее положения.

Тэмми перевернулась на другой бок, уставившись в потолок. Она проследила глазами за знакомыми узлами на деревянных балках над кроватью и подумала, что видит их в последний раз. Она могла вспомнить сотни ночей, когда плакала, пока не засыпала в этой самой постели, — тысячу, когда она была слишком уставшей даже для этого. Все ее детство прошло в борьбе за то, чтобы вписаться в общество, за то, чтобы чувствовать себя правильной. Теперь, когда она знала правду, она почему-то не чувствовала покоя. Теперь существовало два мира, к которым она не принадлежала.

А что насчет кровных уз? Аделаида сказала, что то, что случилось с Роу, не должно повториться — что им нужно оберегать друг друга. Что она имела в виду? У Каспена был бы ответ. Но у Тэмми не было желания разговаривать с ним. Она не была заинтересована выслушивать еще какую-либо ложь.

Наконец, Тэмми поднялась. Ее мать была на кухне.

— Я видела приглашение. — Она указала на письмо на столе. — Ты готова к сегодняшнему вечеру?

Тэмми вздохнула. Ничто не могло подготовить ее к балу.

— Я не знаю, — сказала она.

На лбу матери появились морщинки сочувствия.

— Моя дорогая, — она подошла к Тэмми, приложив руку к ее щеке. — Ты зашла так далеко. Что значит чуть дальше?

Тэмми оцепенело сидела, уставившись на записку Лео.

Это была правда. Она зашла так далеко.

Тэмми молча позавтракала, прежде чем выйти во двор и заняться домашними делами. День тянулся медленно. Тэмми поговорила с Каспеном только один раз, бросив ему всего одну фразу, прежде чем снова прервать связь.

Не трудись присылать мне платье.

Она знала, что Лео пришлет. И действительно, когда она вернулась из курятника, на крыльце лежала посылка. Тэмми развернула ее в уединении спальни и разложила платье на кровати, чтобы видеть его во всю длину.

Оно было гораздо более официальным, чем другие платья, присланные ей Лео, и Тэмми знала, что это прямое отражение типа мероприятия, на котором она будет присутствовать сегодня вечером. В отличие от облегающих, открытых платьев, которые она носила раньше, это было больше похоже на «ПЛАТЬЕ». Оно было небесно-голубого цвета и сшито из мягкого дорогого шелка. Там была подходящая к нему шаль из тонкой прозрачной ткани с вплетенными в нее золотыми звездами. Несомненно, это была кропотливая ручная работа, Тэмми никогда не видела что-то более уникальное.

Она приняла ванну, вымыв каждый дюйм своего тела и волосы. Она подождала, пока мать займется приготовлением ужина, прежде чем проскользнуть в свою комнату и сбрызнуть локоны соленой водой. Затем натянула платье и шаль. В последнюю минуту Тэмми сунула коготь себе между ног. Хотя она и злилась на Каспена, мысль о том, чтобы оставить его в своей спальне, когда она, возможно, никогда не вернется, была для нее невыносимой. В тот момент, когда она вставила его, нежный, пробный пульс подтолкнул ее. Вопреки себе, Тэмми прикусила губу. Это было так приятно. И она знала, что Каспен тоже это понимает.