Книга Аптекарский огород попаданки, страница 25 – Ри Даль

— Ну, что вы, граф? — убедительно возразила я, стараясь держаться непринуждённо. — Вероятнее всего лицо моё столь обыденно, что легко спутать при первом взгляде.

Загибин вежливо и наверняка лживо улыбнулся.

— Вы правы, сударыня, — деликатно ответил он и снова чуть наклонил голову. — Красота порой ослепляет. Особенно красота юной девушки.

— Благодарю вас, — ответила на комплимент, но лишь из вежливости.

В душе у меня засела какая-то червоточинка, хотя повода для паники вроде бы не имелось. Граф замолчал и уставился в окно.

Разговор оборвался, и даже с Груней я теперь поговорить не могла — она ведь по моей версии немая. К счастью, она тоже помнила об этом нюансе и прилежно молчала. Но я уже пожалела и том, что позвала в наше купе незнакомца, и том, что обрекла Груню на безмолвие до конца маршрута, и том, что не сочинила складную историю о себе до того, как начать с кем-то беседу.

Поезд летел сквозь снежную мглу, и я не переставала удивляться, насколько изменился климат за последние полтора столетия. Всё-таки глобальное потепление — это вам не шутки, и в мире будущего стало действительно намного теплее. Всё прочее, конечно, тоже успело здорово перемениться. Пожалуй, никогда человечество не шагало настолько далеко в прогрессе, как за тот период, который перешагнула я. Меня занесло в эпоху, когда то, что мы называем современной культурой, только-только зарождалось. Это касалось всего, в том числе и медицины.

Я лишь в теории представляла, как люди справлялись с болезнями и эпидемиями, ещё не имея привычных в двадцать первом веке лекарственных форм и препаратов. Но, как это происходило на практике, только предстояло узнать. Те лекарства, которыми лечились в моём текущем времени, имели исключительно растительное происхождение, а ассортимент аптеки полтора столетия спустя будет состоять уже на девяносто процентов из химически синтезированных веществ. А такие жизненно важные вещи, как, например, вакцины и антибиотики ещё не были изобретены.

Да даже банальный анальгин, который состоит по большей части из метамизола натрия, пока оставался неизвестен. Только в 1920 году немецкий учёный Людвиг Кнорр получит это вещество в своей лаборатории, и мне на тот момент будет уже больше шестидесяти. Если вообще доживу при нынешних условиях. Корь, оспу, дизентерию, туберкулёз и даже чуму, увы, никто не отменял…

Заскрипели тормозные колодки. Поезд остановился на станции «Луховицы». Удивительно было наблюдать этот милый город сейчас, когда он выглядел совершенно по-деревенски. Однако появившаяся не так давно железная дорога уже внесла свою лепту в экономический рост этого места. Здесь торговое дело шло полным ходом, и даже имелся местный кирпичный завод, которым как раз владел Арсений Ставрогин. Собственно, это производство и стало для помещика настоящей золотой жилой.

Вспомнив о нём, меня слегка передёрнуло. Княжна Александра не раз встречалась с Арсением, который давно, выражаясь привычным мне языком, подкатывал к девушке. Княжна не тешила его надеждами, но Ставрогин не отступал и не сдавался. И наверняка знал, что у князя Демидова случились серьёзные финансовые проблемы. Возможно, даже как-то смог надавить на Ивана Ипатиевича. И я не знаю, какой вариант лично для меня оказался бы морально легче: если бы узнала, что Арсений предложил выгодную сделку с браком, или если бы поняла, что папенька сам додумался найти такой выход?..