Книга Только не|мы, страница 79 – Игорь Толич

Я встала. Клаус, напугавшись моей резкости, прыгнул под кровать. Я приблизилась к Тони, сверля его взглядом.

— О чём ты говоришь? Я вообще ничего уже не понимаю…

— Да потому что понимать нечего! — пальнула я, не жалея сил на этот словесный выстрел, которым хотела добить разом и Тони, и себя. — Ты вваливаешься в квартиру после развесёлой гулянки и терроризируешь меня бессмысленными вопросами! Его ещё, видите ли, не устраивает, что я ничего не могу придумать, чтобы объяснить то, чего нет! Вдобавок зовёшь меня ненормальной просто так, потому что тебе что-то там пригрезилось!

Мы застыли друг напротив друга, глядя в упор. Наверное, в тот момент моё лицо выглядело уже не заплаканным, а искажённым злобой. Тони молчал, но судя по тому, как ходили желваки по его щекам, у него имелось в запасе предостаточно слов, которые он ещё не высказал.

— Ты взвинчена, — сказал Тони на удивление ровным голосом. — Ты взвинчена, и я это вижу. А причину ты мне назвать отказываешься, и в итоге всё перерастает в хаос.

— Да, я взвинчена. И лучшее, что ты сейчас можешь сделать, это оставить меня в покое. Тогда не будет никакого хаоса.

У Тони сузились зрачки, и раздулись ноздри. Я не понимала, что от него ждать, потому отошла снова назад.

Голова у меня разболелась. И хотелось уже просто лечь неподвижно, и чтобы Тони лёг рядом и гладил меня по голове, медленно-медленно, ничего не говоря.

— Ты хочешь, чтобы я оставил тебя в покое прямо сейчас? — спросил Тони.

— Да.

— И как надолго мне оставить тебя в покое?

— Как хочешь.

— А как хочешь ты?

Я хотела сказать ему, что мне нужен покой в его объятьях, что я уже забыла, почему плакала, и даже забыла то, что мы наговорили тут друг другу. Я хотела ему сказать, что мне надоело злиться и ругаться, что я соскучилась, что я больше не чувствую никакого неприятного запаха, и лучше бы нам сейчас пойти в ванну вместе. Я вымою его волосы, а он будет целовать мою спину, и мы всё забудем.

Но я сказала другое:

— Мне всё равно.

— Лиз, как это понимать?

— Как хочешь, так и понимай.

Тони хмыкнул, прекратил подпирать косяк и отошёл вглубь коридора.

Через минуту я услышала, как ухнула, закрываясь за ним, металлическая входная дверь.

Сегодняшний день лучился чистым солнечным золотом. Морозный и свежий, будто принесённый с далёких Альп, воздух прозрачно звенел под зимним Латвийским небом. Рижане выходили на улицы целыми семьями, шли в церковь или на набережную Даугавы к Вантовому мосту. На бульваре Бривибас возле памятника Свободы, конечно, тоже проходили гуляния. Весь круглый периметр площади облюбовали туристы, торговцы и местные жители, получившие сегодня законный выходной. У Национальной оперы соорудили высоченную пышную ёлку, которая своей макушкой почти достигала фронтона здания.

Такси высадило меня неподалёку от театра, и я не смогла отказать себе в удовольствии полюбоваться на сверкающее чудо. Дальше я прошлась вверх по бульвару Аспарзияс и остановилась у часов Лайма, которые давно стали романтической визитной карточкой Риги. Здесь до сих пор назначали свидания влюблённые.

Вот он. С тремя вялыми от холода гвоздиками смотрит на наручные часы, хотя стоит под часами, и нужно просто поднять голову и увидеть, что она ещё не опаздывает, а только задерживается, буквально на пять минут. И вот она. Уже бежит навстречу в сером пальтишке и меховой шапке. Они целуются, а я иду дальше и улыбаюсь…