Книга А я рисую запахи и звуки, страница 35 – Наталья Владимирова

— Темные века прямо! — хохотнул я.

— Поклянемся, — вопреки здравому смыслу заверил Виктор, и я с удивлением посмотрел на него.

Друг с невозмутимым видом, будто делает это ежедневно, достал из кармана складной ножичек и полоснул себя по ладони, даже не поморщившись. Он произнес формулу короткой клятвы, которую мы проходили на уроке истории в теме суеверий, и пообещал все, что требовала Феоза.

Девчонка повернулась ко мне. Я усмехнулся. Кто в наше время технического прогресса клянется? Глупость какая. Сказки. Однако все-таки поранил руку и клятву тоже произнес.

— Теперь ты, — потребовала эта «генеральша» от Лианы, тихонько стоявшей в сторонке с того момента, как выскочила на поляну. Видимо, на крики Феозы прибежала, да так и застыла в растерянности.

— Я? — опешила она. — Мне-то зачем?

— Чтоб не болтала лишнего. — Феоза угрожающе выпятила подбородок.

— А то что? Закопаешь меня здесь? — спросила Лиана, в свою очередь задрав нос.

— Я могу.

— Не собираюсь я резать себе руки! — возмутилась пигалица. — И вообще, я спасать тебя прибежала, не нужны мне твои исповеди и секреты. Если с тобой все в порядке, лучше пойду. — Она развернулась к кустам, собираясь уйти тем же путем, что и заявилась на поляну.

— Девочки, не ссорьтесь, — попросил Виктор, на что Лиана раздраженно дернула плечом и полезла в кустарник.

— Можешь просто пообещать, — недовольно буркнула Феоза. Но Лиана продолжила прорываться сквозь колючие ветки, пришлось Феозе снова кричать: — Не уходи! Слышишь? Как там тебя…?

— Лиана. Ее зовут Лиана, — подсказал я.

— Лиана! Пожалуйста, — окрикнула Феоза уже совсем другим тоном, и пигалица остановилась, а немного подумав, даже вернулась на поляну.

— Обещаю никому не рассказывать об услышанном и увиденном, — тихо произнесла Лиана.

Требовать заверений о том, чтобы не вредить Шарику, Феоза не стала. Видимо, Лиана ей не показалась опасной для зверюги. Не то, что мы с Виктором.

— Хорошо, — удовлетворилась Феоза. — В общем, тут особо рассказывать нечего. Я нашла его, — она кивнула на волосатое недоразумение, — с первым снегом. Замок огородили стеной, и Шарик не смог вернуться туда, откуда забрел к нам.

Ага, в лес, что рядом. Каким только чудом забрался на территорию академии? Зайца преследовал? Или с голодухи пошел к людям? А, быть может, ручной, из зоопарка сбежал?

— Он голодал. Одни кости да шерсть остались, страшно смотреть! — голос девчонки дрогнул, и в них зазвучали слезы. Ей явно было сложно вспоминать. Жалостливая. — А еще ударили морозы. Он мог замерзнуть!

О, да! Волки ведь легко замерзают, стоит температуре упасть. Я не удержался и хмыкнул.

— И тогда ты решила о нем позаботиться, — поторопился продолжить Виктор, отвлекая внимание на себя. Но ему приходилось старательно сжимать губы, чтобы не расплыться в неуместной улыбке и не спугнуть только-только начавшую успокаиваться «генеральшу».

— Да, — закивала Феоза, радуясь, что ее благородные порывы поняты.

— А почему администрации ничего не сказала? — не утерпел я. — Они бы позаботились о животном не хуже тебя.

— Они? Издеваешься? — с пол оборота завелась Феоза. — Выкинули бы Шарика за ворота…

— Туда ему и дорога. Где-то же он жил раньше, — возразил я.

— Зимой! В холод и голод! — патетично воскликнула она. — и это в лучшем случае. А в худшем…