Книга А я рисую запахи и звуки, страница 61 – Наталья Владимирова

— Еще какие! — довольно присвистнул Виктор. — А до тебя еще не добрались?

— Не-а. Нужно у Дори тоже спросить. Все-таки среди девчонок быстрее расходятся страшилки.

— Ага, еще и приукрасит каждая от себя. Вот смеху будет.

— Главное, чтобы руководство приняло меры.

— Нет, главное, чтобы принятые руководством меры оказались нам на руку.

— Согласен. Если запрут всех в бальном зале, мы вряд ли сможем вообще куда-то рыпнуться.

— И я про то. Пусть напугаются, но в меру. Нам нужен очищенный от народа парк, а не зверские меры по ограничению свободы.

Переговариваясь и на ходу дополняя план мелкими деталями, мы вернулись в учебную часть замка.

— Стоять. Нужно поговорить! — чуть не сбила нас с ног, налетевшая непонятно откуда Феоза.

Мы с Виктором непроизвольно вытянулись по струнке и кивнули. Генеральша, одним словом.

— После занятий на нашем месте в парке, — приказала она без лишних предисловий и, развернувшись, ушла.

— Что это было? — пробормотал Виктор, запуская пятерню в светлые кудри.

— А где наше место? — в свою очередь спросил я.

Мы переглянулись.

— Наверное, где волка выпускали, — предположил Виктор. — Другого я не знаю.

— Ладно, двигаем на урок, — хлопнул я по плечу друга, поворачивая его в сторону нужной аудитории. — Потом разберемся. Девчонки тоже пойдут в парк, найдем, не потеряемся.

Виктор угадал, «наше место» оказалось под деревом, в ветвях которого раньше пряталась волчья конура.

На лицах девчонок читалось волнение. Похоже, Феоза успела поговорить с ними заранее, и теперь троица стояла с круглыми глазами, выражающими недоумение.

— Что стряслось? — небрежно спросил Виктор, словно не он просидел всю лекцию, как на иголках, ерзая и нетерпеливо вздыхая.

— Шарик вернулся! — выпалила Феоза.

— Что? — переспросил я. — Тот волчара?

— Сам ты волчара, — огрызнулась Феоза. — Шарик — собака, сколько тебе повторять.

Я открыл рот, чтобы ответить, но меня опередил Виктор:

— С чего ты взяла, что он в академии?

— Еще вчера с самого утра шли разговоры о возвращении мифического зверя, который зимой по ночам в нашем парке бродил и ел загулявших студентов, — с готовностью ответила Дори. — Мы особо внимания не обратили, знали же, что Шарика нет на территории. К тому же, говорили про мертвые птичьи тушки, разбросанные по парку, а Шарик питался едой из столовой…

— Но сегодня у нас занятие телепортации было на полигоне, — подхватила Феоза. — И вся группа видела этих самых мертвых птиц. Вернее, то, что от них осталось — кости и перья.

Мы обменялись с Виктором взглядами.

— И? — поторопил друг рассказчицу.

— И я на перемене слазила за забор и посмотрела, что да как у домика в кустах, — вместо Феозы продолжила Дори. — Помните, мы его оставили для Шарика?

Мы с Виктором слаженно кивнули.

— Так вот там все чисто! — выдала Дори интригующим тоном.

— В смысле — чисто? Дом пропал? — не понял я.

— В смысле я еду каждый день носила для Шарика и бросала за забор, — пояснила Феоза. — И вдруг ни крошки!

— Это доказывает, что твоему Шарику вполне хватает еды из леса и возле забора, — сделал логичный вывод Виктор.

— А если нет? — вскинулась Феоза. — Если он голодает?

— В общем, на следующей перемене мы сбегали в парк и посмотрели на следы, о которых рассказывал народ, — перебила наш спор Дори. — И они точь-в-точь походят на следы Шарика.