Книга Портрет Дори-Анны Грей, страница 93 – Наталья Владимирова

Наконец, он увидел то, что мы заметили на мгновение раньше него, однако не смели ослушаться преподавателя и наблюдали за происходящим в ожидании ужасной развязки.

Грет Тишш единственная осталась без защиты. Не просто никакой брони или барьеров, ослабленная, выложившаяся ради нашего восстановления досуха.

Как же так? Она же высший экзорцист? Такой прокол! Нет-нет, нельзя допустить, чтобы…

Если бы мог, дух, наверное, засмеялся бы от переполнившей его радости. Но вместо этого он, не мешкая, упал вниз и ворвался в тело грет Тишш. Глаза старушки закатились. Тело пошло ходуном, меняя форму, извиваясь, корчась.

— Не двигайтесь, — еле слышно напомнил Яромир.

Будто кто-то из нас мог. Мы замерли в ступоре.

Зная, какую боль сейчас терпит грет Тишш, я удивилась ее стойкости. Ни звука не вырвалось из ее крепко сжатого рта.

Но вот дух обосновался, тело высшего экзорциста приняло прежнюю форму. Глаза распахнулись, вместо белков обнажая черноту. Глубокий вдох и выдох. Подбородок вздернулся.

— И-ди-о-ты, — проскрежетал голос похожий на преподавательский и все-таки не ее. — Со мной тя-гать-ся?

— Почему мы ничего не предпринимаем? — взорвался Мстислав, однако по-прежнему не смел ослушаться и оставался на месте.

— Потому, что дух, обосновавшийся в теле или предмете, не обладает прежней силой, — спокойно пояснил Яромир. В его руке загорелась бледно-голубая сфера. — И выйти самостоятельно не может, пока его не изгонят.

Словно снежок, он обкатывал сферу в ладонях и медленно приближался к своей наставнице.

— И чем нам это поможет? — спросил Виктор, не сводя глаз с грет Тишш. — С тем же успехом этот гад сидел в планшете. Стоило ли изгонять?

— Стоило, — насмешливо ответил дух губами грет Тишш. — Кому захочется сидеть в обломках, лишившись веселья, когда можно занять живое тело.

— Не нужно сравнивать предмет и высшего экзорциста, — ответил Яромир.

Он встал напротив преподавателя и позвал:

— Грет Тишш!

— Сейчас! — приказала старушка собственным мягким, полным любви и доброты голосом.

Взмах рукой, и Яромир всадил в грудь грет Тишш пылающую сферу. Огонь вошел в тело и взорвался мириадами лучей, пронзивших преподавателя насквозь. Старушка неестественно выгнулась. Рот ее распахнулся, и из него вырвался нечеловеческий крик. В стороны брызнули чернильные капли и струи мерцающей пыли.

Яромир принялся читать заклинание. Грет Тишш, выгнувшуюся коромыслом, приподняло над полом. Закрутило. Последние смоляные клочки вместе со стоном нехотя покинули тело высшего экзорциста и растворились в светлой энергии, заполнявшей помещение.

Сухонькое старушечье тельце плавно опустилось в протянутые руки Яромира.

Повисла тишина.

Неужели все закончилось? Мы победили?

— То была ловушка, — пояснил Яромир в ответ на наши недоумевающие взгляды. — Грет Тишш заманила духа в себя, после чего мы смогли растворить его в благодати сразу с двух сторон: изнутри и снаружи. Иначе не хватило бы сил.

Мы молча переваривали услышанное, все еще никак не отойдя от шока.

— Ставь меня на ноги, мальчик, — проворчала пришедшая в себя грет Тишш.

Яромир поспешил выполнить требование преподавателя.

— Как вы? — спросила я, на негнущихся коленях подходя к старушке. Ноги мне казались чужими и плохо слушались.

— Могло быть и лучше, — прокряхтела грет Тишш. Она строго осмотрела нашу четверку. — Натворили дел, что еще тут сказать.