Книга Холодная ночь, пылкий влюбленный, страница 20 – Джил Грегори

— Тогда в чем дело, мистер Лесситер? — спросила она с большей горячностью, чем хотела.

— В ответственности, мисс Рид. Вашей и моей.

— За ребенка? — Она посмотрела на него, потом покачала головой. — Вы меня удивляете. Я думала, мужчины вашего типа напрочь лишены этого свойства.

Куинн придвинулся к ней поближе. Теперь Мора никуда не могла убежать. Она знала, что он ее сразу поймает.

— Ты ни черта не знаешь о таких мужчинах, как я! — прохрипел Куинн.

— Я знаю, что ты убиваешь людей, чтобы прожить самому. Что ты гордишься тем, скольких ты убил!

— А женщин? Откуда ты знаешь, что я не убиваю женщин? — требовательно спросил он, потом вдруг по его лицу пробежала тень, глаза блеснули. Она не могла понять, в чем причина, но Куинн Лесситер побледнел. Его лицо стало пепельно-серым. Всматриваясь в его лицо и пытаясь понять причину столь ужасной перемены, Мора могла сделать только один вывод, который наполнил ее сердце страхом.

— Ты… убил женщину, не так ли?

— Только одну, — прохрипел он так резко, что она отскочила, вжалась в стену, словно пыталась от него спастись. — Но не провоцируйте меня, леди, — или, клянусь, их станет две.

У Моры подкосились ноги, но прежде, чем она упала, Лесситер обхватил ее рукой за талию и удержал. Она хотела оттолкнуть его, но ее ноги совсем ослабели, и Мора с удивлением обнаружила, что прижата к нему, а он ее обнимает.

Секунду они смотрели друг на друга. Ветер то и дело врывался в переулок и обдавал их своим ледяным дыханием; они слышали собачий лай, стук двери какого-то магазина на главной улице, приглушенный грохот колес.

«Какая же она маленькая», — подумал Куинн, и его рука крепче стиснула талию девушки. Он с легкостью мог бы сломать ее, переломить в два счета. Оба это знали.

И оба знали, что он, сам не сознавая почему, мучил ее с той минуты, когда она разыскала его в салуне.

Но она ему сопротивлялась, а это позволяли себе немногие, да что там немногие — мало кто, знал он, отважился бы на это. Но девочка с кудрями цвета пламени и ласковыми глазами, оказывается, обладала самым бешеным, самым неистовым характером, который он когда-либо встречал у женщин, и что сделана она из куда более крепкого материала, чем могло показаться.

— Послушай, я затащил тебя сюда не затем, чтобы драться с тобой, — бросил он. — Я хотел тебе кое-что объяснить.

— Прекрасно, — проговорила Мора и тяжело сглотнула. — Объясняй.

— Считай, что я верю тебе насчет ребенка, которого ты носишь. Если ты говоришь, что он мой…

— Да.

Она сказала это так просто, как говорят только правду, и Куинн почувствовал, что его сердце окаменело.

— Тогда я о нем позабочусь, — сказал он мрачно. — Я всегда забочусь обо всем, что мое.

Ошеломленная Мора открыла рот и с трудом проговорила:

— Продолжай.

— Я женюсь на тебе, как ты и хотела. Так будет лучше для ребенка. Я дам ему свое имя и поселю тебя в безопасном месте, где ты сможешь его растить.

— Поселишь меня? — Мору охватили два чувства — облегчение и надежда. Надежда затеплилась в ней, когда она взглянула на его лицо и поняла по его выражению, что Ку-инну Лесситеру было невероятно трудно произнести эти слова. Он бы скорее согласился, чтобы его пронзили стрелами, чем повторить нечто подобное. — Что ты под этим подразумеваешь? — спросила Мора спокойно. — Где ты можешь меня поселить?

— У меня есть клочок земли в Вайоминге, ранчо. Это плата за работу, которую я сделал. Ты можешь там поселиться.

Он говорил так холодно. Так бесстрастно. Но в голове Моры уже теснились мысли.

— А ты? — спросила она сдавленным голосом.

— Я не собираюсь там околачиваться, — сказал он ей, сощурившись. — И ты меня не зацепишь. Не рассчитывай.

— Ты по-прежнему будешь убивать людей?

— Точно. Я так делал, делаю и буду делать. До самой смерти. У меня полно врагов, милая. Поверь, ты сама не захочешь, чтобы я был поблизости от тебя и ребенка. Так что если ты думаешь, что у тебя будет самый обычный муж, то ошибаешься. — Его тон был резким. — Это не входит в нашу сделку. Я отвезу тебя на ранчо, найму несколько работников и уеду.

«Уеду». Мора видела решимость на лице Куинна.

— Прекрасно, — ответила она так холодно, как только могла, но сама расслышала дрожь в собственном голосе.

— Ты согласна? Ты не собираешься прозудеть мне все уши за то, что я не намерен болтаться поблизости?

Мора гордо вздернула подбородок.

— Не говорите глупостей, мистер Лесситер. Нам с ребенком будет гораздо лучше без вас.

— Это уж точно, леди.

Он убрал руку с ее талии. До него как будто только сейчас дсшгло, как близко он стоит от нее и как крепко сжимает ее талию. Он отстранился и откашлялся.

— Значит, между нами все ясно? — Он по-прежнему говорил с опаской и подозрением, будто не верил, что она не приготовила ему какую-нибудь западню. — Ты понимаешь, что это будет не настоящий брак и я постоянно буду отсутствовать?

— Я прекрасно все понимаю. Это будет… своего рода… — она подыскивала слово, — сделка.

— Верно! Не больше и не меньше, — предупредил Куинн. — Сделка, — повторил он за ней следом.

Странно, но Мора почувствовала, как на глаза у нее наворачиваются слезы. Да что с ней такое? Ведь именно этого она и хотела, когда разыскивала Куинна Лесситера. Теперь он согласен дать ребенку свое имя, он готов ей помочь обосноваться на новом месте. Больше того, у нее теперь есть где жить, ее собственное место на земле, и никто не станет ей указывать, что делать. И у нее родится ребенок. Ей будет кого любить.

Так много всего у нее никогда в жизни не было. Поэтому ей вполне должно хватить.

«И хватит, — твердо заявила она самой себе, подумав о крошечной прекрасной жизни, которая росла у нее внутри. — Мне нет надобности, чтобы Куинн Лесситер болтался поблизости. Нам с ребенком будет хорошо вдвоем».

В глазах Куинна больше не было никакой угрозы, никакой ярости. Он наблюдал за Морой спокойно, возможно, даже с сочувствием.

Ну уж нет, ей не нужно его сочувствие!

Может, ей только почудилось — да-да, разумеется, почудилось, — но вдруг она увидела в Куинне того сильного, ласкового мужчину, который защитил ее от зимнего холода, чьи губы впивались в ее губы с таким жаром и такой силой… Дрожь охватила тело Моры.

Но она быстро осадила себя, с трудом переведя дыхание. Те поцелуи, та незабываемая ночь среди холодной зимы ушли в прошлое, причем навсегда. Теперь она стоит в переулке с бессердечным наемным убийцей, они с ним заключают сделку, ясную и понятную обоим. «Соглашайся или отказывайся, Мора, — сказала она себе с отчаянием. — Делай так, как лучше для твоего ребенка».