Книга Ведьма и дракон. От судьбы в академии (не)спрячешься, страница 8 – Светлана Шавлюк

И вот теперь стояла у крыльца своего дома, топталась нерешительно. Но только зря волновалось. Стоило только заглянуть в дом, как выяснилось, что матушки дома нет. Встретились с ней мы лишь вечером. Она была безумно усталой, поникшей и какой-то неестественно бледной. На мои расспросы лишь рукой махнула:

- Иди спать, дочка, - прижала меня крепко к своей хрупкой фигуре, погладила по волосам, - иди, Мусеныш. Завтра поговорим. Утро, оно ж, как известно, мудренее.

Но и утром матушка лишь отправила меня к тетушке Лине за свежим молоком, сразу после того, как я кашу проглотила. И слова вымолвить не успела. А потом к дядюшке Родику, договориться, чтобы он завтра Дайну встретил в соседней деревне, да к нам привез. Матушка будто специально отсылала меня, чтобы разговор оттянуть.

И вот, когда я от дядюшки Родика возвращалась, уже у забора меня настигла громкая неразборчивая брань. Явно матушка ругалась.

- И все равно не отступлюсь, - донесся до меня сильный мужской голос.

- Вон! - мамин крик резанул по ушам.

Сердце от тревоги подскочило к горлу. Я уж бросилась ко входу, когда дверь распахнулась, ударилась о стену с грохотом. На пороге показался мой раненый дракон. Сверкнул звериным взглядом. Замер, увидев меня. Вдохнул. Ноздри затрепетали. Шагнул ко мне и вдруг резко развернулся. Огляделся. Склонился над жестяным ведром, вытянул стрелу и на меня взглянул. Осуждающе так, грозно.

- Обманула, - покачал головой и улыбнулся криво. – Твоя, что ли, стрела-то?

- Нет, - мотнула головой.

- А почему же спрятала? Уж свою кровь я почувствую, - он прищурился. - Защищаешь кого-то?

- Нет, - снова помотала головой и прижала руки к груди. - Не гневись на меня, - зачастила. - Не причастные мы к беде твоей. Наша стрела. Кузнецом нашим сделанная, матушкой заговоренная. Да только магией чужой порченная. Не подумай, что это мы зла тебе желали. Не мы это. Чужой это. Я видела.

- Разберусь, - он кивнул, оглянулся, нахмурился и шагнул ко мне. Его желтые глаза затягивали, тонкий вытянутый зрачок пульсировал в такт моему бешенно колотящемуся сердцу. Гордан скользнул горячими пальцами по моей щеке, заправил за ухо выбившуюся из косы прядь. Дыхание сбилось, щеки загорелись огнем, а губы… Губы пересохли, его теплое дыхание касалось их, хотелось вдохнуть глубже, чтобы этот общий воздух остался с нами навсегда. Он склонился и поцеловал. Сладкий, легкий поцелуй отзывался теплом где-то в груди, заставлял трепетать не только сердце, но и все тело, рассыпая беспокойных мурашек от затылка вниз, по спине. Казалось, что прошел лишь миг, которым хотелось наслаждаться целую вечность, когда между нами вдруг взорвалась реальность матушкиным голосом.

- Ах ты, ирод! - на пороге появилась разъяренная матушка, сверкнула зелёными глазами, - Сын козы и вурдалака! А ну сгинь, - кричала она захлебываясь. - Прокляну. Весь род прокляну, только вернись. Лилиантово отродье!

Дракон бросил злой взгляд на матушку, что-то процедил и исчез в сизом мареве портала. Меня окатило отголоском его силищи. Потрясенно вздохнула.

- Под замок посажу, - тут же накинулась на меня матушка, - запру! Чтобы никакие глупости больше в голову не лезли. В свою комнату, - раненым зверем взревела она, - и чтобы носа не казала своего.

Юркнула мимо взбешенной матушки. Спрашивать сейчас было не с руки. Она и так драконью породу не жаловала, а сейчас и вовсе словно рассудок помутился. И что уж у них с драконом случилось, спрашивать боязно.